За три года своего существования (1773–1775) новиковское Общество финансировало издание 24 переводных и двух оригинальных сочинений (около 25 % всех изданий «Собрания»). Репертуар этих книг на первый взгляд представляется весьма пестрым и бессистемным. Прозаический перевод «Илиады» Гомера соседствовал с рассказами аббата Ла Шапеля о средневековых фокусниках, «Записки» Юлия Цезаря — с наставлением о правилах поведения офицера, принадлежавшим перу флигель-адъютанта прусского короля Фридриха И, фундаментальное «Описание Китайской империи» Дю Гальда — с тоненькой брошюркой о торжествах по случаю бракосочетания цесаревича Павла Петровича. И все-таки во внешне хаотическом смешении заглавий и имен явственно намечались основные направления, характерные для всей издательской деятельности Новикова.
Повышенный интерес завзятого театрала к одному из самых массовых и общественно значимых видов искусства проявился в его постоянном стремлении пополнять и обогащать репертуар российской Мельпомены. Не случайно первое место среди изданий Общества занимали театральные сочинения: трагедии Корнеля «Сид», «Смерть Помпеева» и «Цинна» в переводах Я. Б. Княжнина (1775), «Беверлей» Сорена (1773), поразивший воображение Радищева, и «Борислав» Хераскова (1774), творения великого итальянского комедиографа Гольдони и язвительная сатира на ханжей немецкого драматурга-моралиста Геллерта «Богомолка» (1774).
Удивительно, как много оказалось общих врагов у издателя «Живописца» и великого английского сатирика Джонатана Свифта, двух незнакомых людей, разделенных пространством и временем. Пусть новиковские «безрассуды» и «недоумы» и свифтовские «лилипуты» и «йеху» носили разные маски, все они были порождением одних и тех же темных сил — невежества, насилия, антигуманизма. Можно ли сомневаться в том, что Новиков с особой радостью встретил выход в свет первых двух частей «Путешествий Гулливеровых» на русском языке и охотно помог их переводчику, купцу-вольнодумцу Е. Н. Каржавину довести до конца начатое дело, напечатав в 1773 г. заключительный том «записок» славного мореплавателя из Бристоля[34].
Вымышленные сатирические «путешествия» всегда были надежным средством борьбы с национальной ограниченностью, духовной косностью и сословными предрассудками. Вырывая читателя из привычной колеи обыденной действительности, они помогли ему осознать истинные масштабы и пропорции окружающего мира. С высоты птичьего полета жалкими и ничтожными представлялись величественные кумиры, тысячекратно увеличенная под стеклом микроскопа монолитная стена выглядела грудой плохо сцементированных обломков. Однако эффект отстраненности успешно достигается не только умозрительным, но и вполне реальным перемещением наблюдателя в пространстве. «Путешествие есть училище, в котором познается различность жизней, — писал переводчик многотомного землеописания Ж. де Ла Порта Я. И. Булгаков. — Всякая земля, в которой наслаждаются добрым правлением, приводящим жителей в состояние предпринимать путешествия, имеет великое преимущество пред тою, где сия часть воспитания пренебрегается… Путешествия отворяют разум, возвышают его, обогащают и исцеляют от предрассуждений, в отечестве вкоренившихся»[35]. Новиков издал целую библиотечку книг, посвященных достопамятным уголкам нашей планеты, обычаям и нравам ее обитателей. Первыми ласточками в географической серии новиковского издательства стали «Путешествия чрез Россию в разные азиатские земли» Джона Белла (1776) и три тома упоминавшегося выше «Всемирного путешествователя» аббата де Ла Порта в переводе Булгакова (1778–1779). Вооруженные моральным компасом Гулливера, эти путешественники-философы умели разглядеть за внешним фасадом явлений их внутреннюю сущность, за частным — общее, за случайным — закономерное.
Путешествие в пространстве нередко превращалось в путешествие по времени. Здесь, за далью веков, лежало таинственное царство античных мудрецов и героев — своеобразный нравственный и эстетический эталон гармоничного общества, на который равнялись современники Новикова. Уже с конца XVII в. духовное наследие Эллады и Рима стало одним из важнейших факторов русской культуры. Воспитанные на классических образцах, организаторы «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг» отводили особое место в своих планах изданию и пропаганде сочинений великих мужей древности. Новиков всецело одобрял и поддерживал их замыслы. Античный мир представлялся ему золотым веком разума и справедливости, реальной антитезой современного общества, поправшего и извратившего естественные законы человеческого бытия. Поэтому вполне закономерно, что выбор издателя пал на книгу известного немецкого философа-гуманиста И. Г. Зульцера «О полезном с юношеством чтении древних классических писателей», переведенную на русский язык питомцем Геттингенского университета Д. Е. Семеновым-Рудневым (будущим епископом Дамаскиным). «Весь их (древних) жития образец, — писал Зульцер, — был свободен, непринужден и от естественного состояния меньше отдален, нежели наш»[36]. Падение республиканских режимов привело, по его мнению, к общему кризису античной культуры, к повреждению нравов.
34
27 февраля 1773 г. новиковское общество приобрело у Академии наук нераспроданные экземпляры первой (361 экз.) и второй (351 экз.) частей «Путешествий Гулливеровых» (ЛО ААН, ф. 3, оп. 1, д. 544, л. 100 об. — 101).
35
Ла Порт Ж. де. Всемирный путешествователь, или Познание Стараго и Новаго света… — Спб., 1778, т. 1, с. III, V.
36
Зульцер И. Г. О полезном с юношеством чтении древних классических писателей мнение. — Спб., 1774, с. 15.