С острой критикой масонского мистицизма выступили не только члены Синода, но и петербургские просветители. Сообщая о выходе в свет книги К. Ф. Кеппена «Крата Репоа, или Посвящение в древнее тайное общество египетских жрецов» (1779), журналист Г. Л. Брайко остроумно высмеял нелепое пристрастие вольных каменщиков к таинственным ритуалам, их увлечение заумной символикой и бессмысленными кабаллистическими «бреднями»[135].
Судя по воспоминаниям П. И. Протасова, Новиков не имел решающего голоса при выборе мистических книг для перевода и публикации. Эту обязанность взяли на себя Шварц и Лопухин. Думается, что слова орловского масона заслуживают полного доверия, хотя и не без некоторых оговорок. Трудно, а, может быть, теперь уже и невозможно проследить год за годом эволюцию религиозных, философских и политических взглядов Новикова. В распоряжении исследователей имеются только письма одинокого, больного старика, впавшего на склоне дней в состояние мистической экзальтации. Энергичный 40-летний мужчина, один из наиболее деятельных и популярных участников Дружеского ученого общества, мало чем напоминал будущего авдотьинского отшельника. Загруженному до предела работой, издателю некогда было, подобно его друзьям из богатых семей, предаваться мистическим грезам. Естественно, что в этих условиях Новикову приходилось целиком полагаться на авторитет более образованных и не столь обремененных заботой о куске хлеба братьев по ордену.
Мистическая литература XVIII в., включавшая назидательные сочинения ученых-теософов, религиозные утопии и алхимические трактаты, была очень сложным и противоречивым явлением, при оценке которого следует прежде всего избегать поспешных выводов. Огромную роль в формировании масонской идеологии сыграли пятитомный труд немецкого моралиста И. Арндта «О истинном христианстве» (1784), рассуждение его французского последователя Л. К. де Сен-Мартена «О заблуждениях и истине» (1785) и «Апология, или Защищение ордена вольных каменщиков» И. А. Штарка (1784). Эти книги далеко не являлись образцами политического свободомыслия и философской терпимости, однако именно они утвердили в сознании русских идеалистов идею внесословного равенства людей.
Если отбросить хитроумные аллегории, сущность масонского учения сводилась к двум основным идеям: деизму в философском плане и разработке проектов всемирной теократической республики. Мысль о моральной революции как единственном средстве для устранения социального зла лежала в основе анонимного трактата «Новое начертание истинной теологии», переведенного на русский язык Н. Н. Трубецким (1784). Крамольный смысл этой книги легко разглядел даже недалекий екатерининский чиновник А. А. Прозоровский. «В первом томе мистика, но противная проповедыванию церкви нашей, — доносил он императрице, — во втором касается уже до гражданского правительства, чтобы по заведении новой церкви подчинить оной и все государственное правительство и соединить все народы и законы вообще, а наконец, стараться завести республику»[136].
Стремление к мирному преобразованию общества на основах разума и справедливости было присуще в той или иной степени почти всем русским масонам, однако пути, ведущие к этой цели, каждый из них представлял по-своему. Будущая идеальная республика (скорее «царство божие» на земле, чем реальное государство) казалась им далекой, несбыточной мечтой, а потому все надежды возлагались на мудрого, просвещенного монарха, способного при поддержке вольных каменщиков осчастливить всех своих подданных. Важное место в этих преобразованиях отводилось философскому камню — волшебной субстанции, с помощью которой могли быть исцелены любые моральные и социальные недуги. Сложная масонская символика позволяла видеть в «камне мудрых» одним — христианское учение, очищенное от всех инородных наслоений, другим — высшую ступень самоусовершенствования, третьим — магическое средство, превращающее свинец в золото, а порочных людей в невинных праведников. Трезвый и практичный Новиков едва ли принадлежал к числу наивных искателей философского камня, однако напечатанные им с благословения орденского начальства «Божественная и истинная метафизика» Д. Пордеджа (1787) и «Химическая псалтырь» Б. Ж. Пено (1784) приобрели огромную популярность среди русских масонов[137].
136
Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века: 1725–1800. Т. 1, — М. 1962, с. 313.
137
Большая часть тиража этих книг раздавалась бесплатно членам масонских лож, однако спрос на них был так велик, что, по словам П. И. Протасова, книга Пордеджа шла в то время «рублей по пятисот» (Русский архив, 1897, № 9, с. 114).