Что только правители не делают для сохранения лица и власти: объявляют беспримерной жертвой жителей Сербии прием бежавших соплеменников, заслугу в размещении и питании беженцев Социалистическая партия и действующая власть приписали себе, будто хотели показать — вы этого не заслужили потому, что не хотели воевать и потому, что самовольно оставили РСК, а мы здесь, в Сербии, делаем все для вашего спасения. И пока армия Туджмана убивала и грабла тех, кто остался в своих домах, подтверждая этим насколько логично и оправдано было стремление беззащитного народа найти себе единственное убежище, официальная власть объявила себя спасительницей. Но народ приехал не лично в гости к Слободану Милошевичу, чья политика обманула сербов Краины и вынудила их бежать из своих домов. Они знали, что правители им не рады, но двинулись в Сербию к своим соплеменникам, уверенные, что лишь они им помогут и дадут больше, чем в их силах. Эта вера была единственной надеждой беженцев.
Сербы-беженцы стали разменной монетой в межпартийной борьбе в Сербии. Официальная власть приписывала себе организацию сограждан для помощи изгнанным соплеменникам, оппозиционные партии использовали беженцев для обвинения правящей партии и власти. Но ими, в основном, двигала не искренняя забота о беженцах, а возможность повлиять на избирателей. Намеренно или случайно, но Драган Томич[195] председатель Скупщины Сербии, в феврале 1997 года выражая взгляд официальной власти и Социалистической партии на демонстрации в Белграде против фальсификаций на выборах, заявил, что массовость демонстраций объясняется участием в них и беженцев из РСК, а сами они носят фашистский характер. Даже оправдываясь перед белградцами, возмущенными такими словами, он повторил в новостях телеканала РТС, не забыв упомянуть о вине беженцев в потере Краины и РС: «Мое заявление имело действие, потому что демонстрации на время стали более мирными, пока опять не появились группы, чинящие беспорядки после собраний оппозиции. Воинствующее ядро этих групп — беженцы из Боснии и Хорватии, недовольные потерей своего родины. Обвиняют в этом других, хотя сами покинули свой родной край». Томичу было важно публично принизить значение выступлений народа Сербии и оппозиции против фальсификации выборов, т. е., если бы не беженцы, то протестовали бы единицы недовольных, которые везде есть, да и упорство демонстрантов он объяснял существованием «воинствующего ядра», состоящего из них же. Для него это никчемные люди, ведь они самовольно оставили свои родные края. И это произнес человек, который участвовал в манипулировании сербами в РСК.
Отношение официальной власти Сербии к РСК не согласуется с намерением защитить сербов в Хорватии. Слободан Милошевич с 1991 года учитывал только интересы Сербии и Черногории, а сербов за Дриной использовал лишь для улучшения позиций этих республик после распада Югославии. Изначально защищать сербов в Хорватии и Боснии и Герцеговине должна была ЮНА. Ожидали, что она исполнит эту задачу без подавления восстаний в Хорватии и Словении, иного способа не было, а если он и был, то не зависел от ЮНА. Поэтому сербскую армию создавать не стали, что оставило сербов за пределами собственно Сербии без защиты.
Официальная власть Сербии призвала сербов за Дриной к оружию, а увидев, что это бесперспективно, махнула рукой и на эту политику, и на них, переложив задачу на Организацию Объединенных Наций в лице ее миротворцев. Но международное сообщество поставило перед ними прямо противоположную задачу: разоружить «мятежных» сербов и помочь решению сербского вопроса в границах довоенной Хорватии. По плану миротворческой операции сербы РСК не могли иметь свою армию, но после нападения хорватской армии на Милевацкое плато (июнь 1992 года) истинные цели вскрылись, и поэтому в РСК решили создать свою армию. Теперь официальная власть СРЮ рассчитывала на то, что РСК со своей армией усилит позицию Сербии в переговорах по урегулированию отношений с Хорватией. Руководители государства и видные деятели Социалистической партии Сербии под различными предлогами заявляли, что защищают сербов в РСК от насильственной интеграции в Хорватию, а на переговорах с международным сообществом тайно подписали обязательства о невмешательстве СРЮ в решение сербского вопроса в Хорватии. Еще во второй половине 1992 года Слободан Милошевич согласился признать Хорватию в ее довоенных границах. Это определило отношение Сербии к сербам в Хорватии. Публичную политику Социалистической партии Сербии определяла борьба за голоса. Чтобы совместить два этих несовместимых фактора — поддержку как избирателей, так и международного сообщества официальная власть предприняла ряд судьбоносных шагов.
195
Драган Томич (р. 1936) — югославский и сербский хозяйственник и политик. В 1994 — октябре 2000 г. председатель Народной скупщины Сербии.