Позже, в июле, она прислала мне короткое электронное письмо по поводу пряжи, которую я недавно упомянула в Knitter’s Review. Очевидно, некто aquí en Taos[6] (хотя Луиза родилась и выросла в Нью-Йорке, она частенько переходила на испанский в письмах) планировал открыть магазин пряжи с тем же названием, что и ее пряжа. «Это не создаст мне проблем?» Я всегда теряюсь, когда меня спрашивают о том, что находится вне сферы моей компетенции, поэтому так ничего ей и не ответила.
8 декабря 2012 года я узнала, что Луиза умерла.
Мелани Фалик, которая провела с ней довольно много времени, когда писала свою знаменитую книгу «Вязание в Америке», позже рассказала мне, что у Луизы обнаружили рак. У нее остался сын Аарон, который работает водопроводчиком в Санта-Фе.
Наверху, в моей студии в пристройке, рядом с первым изданием книги «Принципы вязания на спицах»[7] и потрепанными книгами Барбары Дж. Уокер находится мой алтарь Луизы. На нем – несколько мотков ее пряжи, которые я так и не набралась смелости использовать. Каждый раз, когда пытаюсь придумать подходящий проект, голос Луизы останавливает меня. «О Боже! Опять варежки!» Она неодобрительно качает головой. «Ты что, хочешь смешать меня с какой-то Cascade 200? Ты совсем ку-ку?»
После смерти Луиза Гелентер стала одной из тех неординарных личностей, о которых рассказывают истории у того самого пресловутого костра. Молодежь кивает, изо всех сил стараясь представить и понять. Но им никогда не удастся уловить, насколько потрясающей, вызывающей благоговейный трепет была ее работа. Луиза была то что надо – из тех людей, кто способен в мгновение ока лишить дара речи даже гламурную голливудскую суперзвезду.
От бейсбола до Бродвея
«Большое яблоко»[8] – вяжем пробный образец
Конференции по вязанию прежде славились тем, что, как правило, проходили где-нибудь в Атлантик-Сити, или в Окленде, или даже на каком-нибудь малолюдном горнолыжном курорте Верхнего полуострова Мичигана в межсезонье. И очень редко они проводились в таких местах, которые можно было бы назвать люксовыми. Обычно в тех гостиницах был бесплатный трансфер до аэропорта, ужасно медленные лифты и вестибюли, пахнущие бассейном.
Но когда в 2011 Vogue Knitting совместно с Vogue Knitting LIVE заявили об участии в этой эстафете, особым предметом гордости стало то, что впервые конференция состоится в городе, который более всего ассоциируется с этим журналом и по сути со всем, что носит название Vogue: Нью-Йорке.
В начале января на целых три дня мы собрались в отеле Hilton Midtown между 53-й и 54-й Западными улицами – рядом с Таймс-сквер, всего в одном квартале от Пятой Авеню и в пешей доступности от уорхоловского безумия красок в Музее современного искусства.
Были приглашены все самые знаменитые вязальщицы – от Дебби Столлер, редактора журнала BUST и автора «Stitch`n Bitch», и Мег Свонсен, легендарной дочери не менее легендарной Элизабет Циммерман, которая к тому же была одной из первых медиа-персон, до Стефани Перл-Макфи – автора двух бестселлеров по версии New York Times и, возможно, единственной ныне живущей женщины, которая может заполнить целый конференц-центр вязальщицами носков. Они собрались там, а еще почти все те писатели, дизайнеры и мастера, которых я знала и которыми восхищалась, – итого 50 преподавателей и более 250 классов. Это было то еще действо – невиданное ранее, самое прекрасное – зрелище, вызывающее благоговейный трепет.
Вместо сотрудников, вечно жующих жвачку, делающих ошибки в твоем имени и ужасающихся, из какого далека мы прибыли («Ого! Мэн? Ну надо же!»), здесь были строгие швейцары, ряды лифтов и сверкающие мраморные полы, которые выглядели так, словно их только что надраили ледовым комбайном. Среди всего этого царил до нелепости неуместный, но бесспорно таинственный дух вязания.
На стойке регистрации лежали мотки пряжи. У главных дверей, выходящих на Шестую Авеню, гордо висела огромная гламурная вывеска.
Само мероприятие являлось трехдневным воплощением идеи «Построй его, и они придут».[9] На торжественное открытие собралось более 2500 студентов и 6000 посетителей ярмарки. Многие приехали издалека, радостно взволнованные поводом отважиться на поездку в Нью-Йорк. Некоторые пришли из соседних особняков, жилищных кооперативов и кондоминиумов. Они явились, словно супергерои на сигнал Бэтмена вязания.
Некоторые были завсегдатаями – из тех, кто может наизусть на одном дыхании перечислить названия всех конференций, которые посетили за последние двадцать лет. Это вязальные фанатки, которые коллекционируют имена и опыт.
9
Цитата из классического американского фильма 1989 года «Поле мечты». Главный герой, идущий по своему кукурузному полю, слышит голос: «Построй его, и он придет». Он строит бейсбольное поле, и на нем появляются призраки давно умерших игроков в бейсбол. Фраза стала знаменитой и часто означает, что если создать нечто, то люди будут это использовать и платить за это – т. е. предложение создает спрос.