Вот, если бы по ярким звездам босиком
Была возможность, как по кочкам, пробежаться —
Сняла бы туфли и тоскливым вечерком
Помчалась бы как гончая за беглым зайцем.
И дальних городов погасли бы огни,
Границы спящих стран разъели бы туманы,
Чтоб вопреки всему мы встретиться смогли
Как с хризантемами весенние тюльпаны.
Я постучалась бы в твой дом, едва дыша,
И подняла бы сонного с постели белой,
И мы вдвоем, рука к руке, к душе душа,
Над этим миром с облаками бы летели.
Над вечностью, над круглым шаром, синевой…
И наши пальцы оставляли бы ожоги
И на ладонях, и на сердце, как смолой
Из раскаленного сосуда хронологий.
А на рассвете встало все бы на места:
Обула туфли, сожалея, что не фея,
И побрела назад как снятая с креста
По черно-белым и пустующим аллеям.
Волной волшебства окатила влюбленность
Как синее море скалистую твердь,
И наша с тобой к приключениям склонность
Открыла в мир сказок заветную дверь.
Там маки цвели у моста в старый замок,
Который не помнил помпезных балов,
Звенели ручьи и бодрящим бальзамом
Лилась соловьиная песня без слов.
Ты взял меня за руку нежно, как дочку,
И выросла лестница из-под камней —
До звезд серпантин из хрустальных виточков,
Овитых гирляндами мягких огней.
И мы по ступеням бежали как дети,
Смеялись, вдыхая магический дух,
И в райский покой, как в рыбацкие сети,
Попали с тобой, виртуальный мой друг.
Там белые кони в малиновой роще
Паслись, и луна серебрила их шерсть.
А ты в мои губы, как в руль дальнобойщик,
Впивался, и я забывала про честь.
Горячая страсть закружила, и в сене
На черном плаще мы теряли контроль.
Из чаши фантазий до капли последней
Испив одержимость и сладкую боль.
И белые росы блестели, и пальцы
Сжимали запястья и гладили грудь,
Любовь вышивая на призрачных пяльцах
Единственной нитью, опасной как ртуть.
И яд проникал, и багровые реки
Кипели, как в чане чугунном вино.
Теперь мы едины с тобою навеки,
И бьются два сердца теперь как одно!
Опутанные сетью ты и я, мой принц,
И прост сюжет романа-сказки «Виртуальность»,
Течет по проводам любовь на семь страниц,
И гигабайты писем нам приносят радость.
Люблю тебя, как утром кофе с молоком,
Как ночью звезды, а зимой метель и святки,
Люблю, как летом море, как восход и шторм,
Люблю безумно, безнадежно, без оглядки!
А я хочу тобой дышать, моя любовь,
В одной постели засыпать, и просыпаться,
Но ты так далеко, что плачет сердце вновь
От виртуальных правил порознь оставаться.
Но все равно люблю до пламени в груди,
Ты огоньком соблазна разжигаешь сердце,
И даже километрам жар не остудить,
Когда чиста любовь как слезы у младенца.
А я хочу тобой дышать, моя любовь,
В одной постели засыпать, и просыпаться...
Любить тебя как утром кофе с молоком
И сладострастно целоваться… целоваться!
Закрываю глаза, и ковер-самолет из восточных легенд меня манит
Облететь целый мир от луны до луны, что горит спелой грушей,
Чтобы звезды в озерах небесных высот как ромашки смогли одурманить
Красотой молчаливой мою зачерствелую грустную душу.
Поддаюсь уговорам, и мгла карамелью течет по лиловому морю,
И на глади зеркальной кувшинками звезды мерцают эффектно.
Я лечу будто птица, и мчатся за мною вишневые сладкие зори,
И галактика кажется вкусной с фруктовой начинкой конфеткой.
И уже от души отлегло, и грустинка последняя тает на солнце.
Под волшебным ковром облака-скакуны рвут финальную ленту.
И опять загораются звезды в ночи, и на белом коне марафонец
Догоняет меня и вручает ромашки из трех элементов!
Одурманена я, и ковер-самолет, будто в ванне вода, по спирали
Закружился, а принц поднимает с лица стальной шлем — свою маску.
«Я люблю тебя» — блещут три слова огнями янтарной космической дали,
И ведет незнакомец меня под грушевой луной в царство сказки.
Ревнуй меня к нотам в альбоме советском,
К мелодии старой как древняя Русь,
Ревнуй будто ветер к окну занавески,
Ревнуй как хозяйку к черемухе гусь.
Сержусь, что меня не ревнуешь как прежде,
Что пламя в глазах затушил быта дождь,
Что на остановку, как с части проезжей,
С безумной любви перешли ни за грош.
Давно я к роялю на пушечный выстрел
Не смела ни ночью, ни днем подойти.
Теперь допоздна как в беседке тенистой
Играю ноктюрны дождей ассорти.
И нежность, и ласка, и майские грозы…
Ревнуй меня к музыке. Я влюблена!
Искала дорогу из жизненной прозы,
Когда между нами вздымалась стена.
Быть может, утрачена ревность, как время,
И ты не услышишь рояля мольбу…
Мне клавиши пальцев твоих не заменят,
Тебя больше музыки, муж мой, люблю.
Я говорю сама с собой в томительном покое
Дождливых вечеров и пасмурных рассветов,
На монологи, на печаль, на небо колдовское
Взрослея каждый раз со странностью поэтов.
Я говорю сама с собой как птица в тесной клетке
С железным прутиком и с зеркальцем-звоночком,
На взмах крыла, на нелюбовь, на горькие таблетки
Взрослея день за днем, взрослея ночь за ночью.
Я говорю сама с собой как во дворце принцесса
С учителем в очках занудным и болтливым,
На боль, на полночь без луны, на взгляд без интереса
Я стала старше той, какой в тебя влюбилась.
Сказать, не манит сад цветеньем яблонь,
Склоненных живописно к тыну из ольхи,
Могла бы, только сердце жутко зябнет
От перетертых мук до пепельной трухи.
Стою, вдыхая одинокой птицей
Весенний эликсир, как смертоносный яд, —