- Ариночка!
- Да, Людмила Георгиевна.
- Мы тебя заездили совсем, а ты сама недавно из больницы. Так расстроилась, ничего не соображала эти дни. Как мне, вернее нам с Нафаней, повезло, что ты оказалась рядом. Как повезло.
- Пустяки.
- Да нет, совсем наоборот.
- Арина, не телись!
Подал голос из прихожей обувающийся глава дома.
- Дел невпроворот!
- Нафаня, ты ведешь себя как свинья. Взгляни на девочку, она же серого цвета. Сама чуть дышит, а ночей не спала из-за меня. Ей еще лечиться и лечиться.
- Ерунда.
- Я тебя как стукну!
Людмила Георгиевна выплыла в коридор, шутливо замахнулась на мужа и вдруг обняла, прижалась к нему крепко, чмокнула в щеку, отпустила, посмотрела со стороны, покачала головой, вынула платочек, стерла отпечаток помады со щеки.
- Давно ты меня не целовала, мать.
- Две недели.
- Целых две недели? И не выходила никуда. Представляю, что в твоей школе творится.
- Плохо представляешь. Ну, иди.
Они спустились по лестнице, Арине показалось, что твердокаменный шеф раскис и вроде бы даже хлюпает носом. Точно показалось. Плачущая статуя командора и та удивляла бы меньше. Димочка, как порядочный, ждал у подъезда, слушал "МС"- радио и ковырялся в носу.
- Гони в офис.
Велел шеф после коротких взаимных приветствий. В зеркале Арина поймала внимательный взгляд водителя, от него веяло холодком. Ну и наплевать. Мало ли кому она не нравится. Не зеленая бумажка - в конце концов. Homo homini lupus est. Не так уж сильно люди изменились за пару тысяч лет, чтобы устарели кой-какие мудрые изречения.
В офисе царил чудовищный бардак: грязные чашки в мойке, затоптанные полы, мутные оконные стекла (походили на тонированные). Народ курил, вис на телефонах, раскладывал виртуальные пасьянсы, сплетничал. Арину передернуло от отвращения. Судя по всему, несчастный шеф отпустил поводья, и кони понесли. В кабинете Семенова было немного чище. Пыльные подоконники, полы с застарелыми разводами, покосившийся пейзажик на стене. Арина вспомнила, ЧТО согнуло в дугу Виктора Ивановича, и вскипела не хуже хваленого чайника "Тефаль".
- Могу навести порядок.
- Нет, ты убираться не должна. Перестань. Займешься клубом.
- Могу припахать народ. Они от безделья на головах стоят.
Виктор Иванович тяжело опустился в кресло.
- Есть же уборщица, секретарь.
- И где они?
- Это так важно?
- Разруха процветанию не способствует. Вам не разорваться, я понимаю. Выдайте мне карт-бланш. Пару разгильдяев можно и турнуть. А через пару дней переключусь на клуб.
- Оно тебе надо? Что за аврал?
- Команду пора призвать к порядку.
Виктор Иванович поджал губы и выпучил глаза.
- Я похож на идиота?
- Обычно нет.
- А сейчас?
Он высунул язык и сморщился.
- Да. Очень.
- Деточка. Я почти в норме. Они получат по рогам сегодня, вот увидишь. И порядок будет. Ты о другом думай.
Он щелкнул кнопкой.
- Марья Петровна! Подойдите ко мне. Это Арина. Она, как же ее обозвать, пусть пока менеджер, вот, она будет делать клуб, о котором я вам говорил - "Астролябию". Сидеть будет вместо Анечки, ей нужен компьютер.
- С подключением?
Он посмотрел на Арину, уточняя.
- Желательно.
Пробормотала, она, несколько ошарашенная.
- Значит с подключением. Подчиняется лично мне. График работы свободный. Оформите ее сегодня же.
- Менеджер?
- Пока. И на особом счету. Ясно?
- Да.
Марья Петровна поджала тонкие губы и испепелила девушку, вернее попыталась испепелить взглядом. Арине сие было решительно безразлично. Она понимала, что первое время все будут коситься на протеже шефа, избежать таможенного досмотра и перемывания костей невозможно, разумнее смириться и не дергаться. Надоест - отстанут.
Закуток, гордо именующийся кабинетом, был похож на кладовку. Маленький стол, стандартный письменный просто не влез бы, стул, полки для бумаг и пол квадратных метра для худощавого посетителя, человека с формами запихнуть некуда. Впервые в жизни у Арины был свой собственный кабинет. Это следовало отметить. Она позвонила Виноградовой, похвасталась и выслушала ворох новостей о Ванечке. Навела чистоту, съездила полюбоваться доисторическим зданием, которое предстояло осовременить и превратить в модное заведение. В голове закружилось несколько дополнительных мыслей. Выпила в гордом одиночестве чашку красного чая. Зафиксировала свежие идеи и призадумалась. Даже ей, человеку куда как далекому от строительства, было ясно, что потребуются профессионалы: рабочие, прораб, дизайнер. Дизайнер? По-видимому, танцевать следовало отсюда. Замшелые старцы не годились. Арина, теоретически, допускала наличие жизнерадостного и талантливого дедушки, брызжущего блестящими идеями, но только теоретически. Провинциальное бытие имеет одну неприятную особенность: жирафы, длинношеие чудаки, которым, как пел поэт: "видней" - либо спиваются, либо вешаются, либо перебираются в столицы. Среда давит. Высовываться - проблематично и небезопасно. Почему? Особенность национальной жизни. Провинция ценит усредненную надежность, без вывертов и закидонов. Провинция платит скупо, а порой не платит совсем. И, наконец, провинция, по определению, исторгает чужеродные элементы. Провинция склонна к пуританству, консерватизму, скепсису. Здесь не щеголяют нетрадиционной сексуальной ориентацией. Здесь не балуются свингом, не афишируют увлечение нудизмом. И так далее. Не сказать, что Арину подобное сильно огорчало. Она принимала правила игры. Однако где взять талантливого дизайнера? Ловится ли эта рыба в Заранском пруду? Блин.
Порылась немножко в кой-каких местных сайтах, улов не вдохновлял. Спросила у Марьи Петровны, где обычно находят дизайнеров.
- У офиса стильно выглядит вход, интересный навес от дождя, с подсветкой. Кто разрабатывал?
- Не помню.
Это напоминало прямой бойкот новенькой сотрудницы. Но Арину было отнюдь не просто испугать или пронять подобным методом. Не хотите? Как хотите! Наше вам с кисточкой. Она отказалась поехать домой вместе с шефом. Не из-за стремления выглядеть как все, не фавориткой. Вовсе нет. Виноградова жила буквально в двух шагах, захотелось навестить, посплетничать. Они не виделись неделю. А новостей накопилось целая тонна. И телефонный короткий звонок сыграл роль аперитива, возбуждающего аппетит.
- Виноградова! Ты хорошеешь с каждым днем. Скоро наберешь прежнюю форму.
- Спасибо. Слышал, сын, у тебя стройная мама.
Алена встретила подругу с орущим наследником в руках.
- Свекровь отчалила до пятницы. А я уже привыкла, избаловалась. Просто голова кругом. И у пацана характер испортился. Растет мужик. Вредности учится. Замолчи, карапуз! Дай с подругой пообщаться.
Но горластый Ванечка наотрез отказался сотрудничать. Пришлось помочь по хозяйству и уматывать в родные пенаты.
- Даже не поговорили.
- Не последний раз видимся, Алена.
- Угу.
Настроение, соответственно слегка завяло. Дом встретил холодом и гнетущей тишиной.
Слегка исправили дело: горячий душ, байковая пижама и шерстяные носки. Обязательный созвон с Семеновыми и взаимные пожелания спокойной ночи, тоже пришлись кстати. Арина свернулась клубочком в не согретой постели и пообещала себе быть умницей. Боль, которая забывалась днем - ночью принималась за старое. Твердое решение жить счастливо и долго казалось ересью. Что могло иметь значение? Васина пламенная речь о Соломоне, с его знаменитым перстнем? "Все пройдет" - гласила надпись на драгоценном камне. Арина расхныкалась, обхватила голову руками, жалость к себе твердила ехидно: "Ты никому не нужна. Никому". Что тут возразить?