- Да.
- Рина. Ты, маленькая, береги себя. Я тебя очень прошу. Слышишь? И не бойся меня огорчить, признаться, что погоревала, погоревала, а потом успокоилась и встречаешься с кем-нибудь. Это такая ерунда. Я всех победю. Помнишь волк из мультика так пел? "И всех победю, и всех победю". Да. Я настойчивый парень. Можешь кандидатам в женихи так и сообщить. "Отыскался один тип. Грозился место вокруг меня расчистить. Так что расходитесь сами, покуда целы. А то он грубоват бывает, руки-ноги поотрывает." Я не шучу.
- Федор...
- Ну, все. Меня уже за рукав дергают, чтобы заканчивал. Нельзя больше болтать. Будь!
- Будь! Ради бога. Федор...
- Я тебя целую.
Он тихо буркнул в сторону несколько слов, и их разъединили.
Пять минут назад Арина напоминала себе выжженную запекшуюся черной коркой землю. Теперь ее вернули к жизни. Небо обрушило поток волшебной влаги на окаменевшую твердь. И робкий зеленый пух спрятал уродливые шрамы. Она никогда не сможет забыть перенесенные страдания. Никогда. Цветы, которым суждено распуститься в ее душе, в секунды самой острой радости будут наполнять воздух ароматом печали.
Арина научилась возведению невидимых стен. Их невозможно разрушить до основания. Внушительные насыпи, увенчанные острыми каменными осколками, останутся навсегда.
Но, Господи, каким прекрасным может быть сотворенный тобою мир!
Арина не знала, что ей делать со своим счастьем. Глупое сердце сбивалось с ритма, норовило выпрыгнуть и затанцевать на полу, возле кровати. Еще чего не хватало - умереть от радости. Как там у Майлсон? Арина честно попыталась и не смогла припомнить ни единой строчки. ОН ЖИВ. Все остальное ушло в тень. ОН ЖИВ. Это главное. Арина твердо пообещала себе наслаждаться каждой секундой и не ныть, если Федору надоест ее общество. Она готова была отдать, что угодно в обмен на его невозможное спасение?! И если придется платить по счетам, сделает это без лишних жалоб на жестокую судьбу. Что угодно. Теперь уже, что угодно. Она сумеет справиться. Вселенная обрела центр. Где-то там далеко говорил на чужом языке человек, которого она любила... Все остальное было второстепенно. Он позвонил. Мир расцветал и наполнялся дивным светом. Стоило пережить любую боль, чтобы услышать последние слова.
- Я ТЕБЯ ЦЕЛУЮ.
Старика, не дав сказать ни словечка, вытолкала медсестра. Телефон она не заметила. Арина пихнула его под подушку. Безропотно вытерпела две инъекции. И провалилась в настоящий, спокойный сон.
Через день ее перевели обратно в палату. Арина положила телефон в выдвижную полку тумбочки, выпила стакан кефира, поднесенный тетей Зиной. Попросила тазик воды умыться.
- И зеркало, можно самое маленькое. У меня косметички с собой нет, там хоть в пудренице есть, круглое. Хочется посмотреть - сильно ли страшная?
Умолкла на полуслове. Гротеск ситуации дошел до сознания. Хромоножка. Калека! Девушка на костылях? Или в лучшем случае, с палочкой? Она ТАКАЯ рядом с Федором?! Эта картинка, мелькнувшая перед глазами, выглядела невыносимо жестокой насмешкой. Судьба сделала подарок? Вручила левой рукой то, о чем девушка не могла уже даже мечтать. И тут же правой - залепила хлесткую пощечину. На, получи! Готова к такому повороту событий?
Арина села на кровати, откинула одеяло с забинтованной ноги. Если бы она могла видеть сквозь повязки! В палату заглянул рыжеволосый Алексей Анатольевич.
- Доктор!
Он чуть не подпрыгнул.
- Алексей Анатольевич! Подойдите ко мне.
- Да, Родионова. Хотите попросить обезболивающее?
- Нет. Хочу узнать, что мне светит.
Она показала весьма невежливо, пальцем на белое бревно ноги.
- Что там?
Алексей Анатольевич от ответа улизнул.
- Я зайду попозже.
И выскользнул за дверь. Арина рухнула на постель. Перед глазами, от сотрясения кровати, взорвалась белая вспышка, через мгновение докатилась боль в ноге. Девушку накрыло с головой, подняло и швырнуло о невидимую стену. Стену между ней и счастьем.
- Нам пришлось удалить пару кусочков, небольших.
- А это что такое?
- Дренажи. Дать отток гною. Все не так уж и скверно, Арина.
- Нога будет короче?
- Давай не станем забегать вперед. Неясно как пойдет процесс выздоровления. Посмотрим, подождем. Если все затянется хорошо, возможно, вставим спицу, или стержень.
Василий искоса смотрел на Арину и молчал. Алексей Анатольевич пытался варить из правды и лжи нечто съедобное. Девушку тошнило от этого блюда.
- Ясно. Спасибо.
Врачи вышли. Арина закусила губу и задумалась. Она не собиралась разыгрывать никаких оптимистических трагедий долгожданной встречи. Пусть только позвонит. Арина найдет что сказать. Федора следовало жестоко обидеть. Так, чтобы отбить всякое желание увидеть Лорелею. Неужели она не справится? Не на ту напали! Ясно?
Соседки по палате, готовились к выписке, понемногу бродили, спорили, бесконечно ели, смотрели телевизор - все подряд. Арина со своим упорным нежеланием общаться была ими занесена в разряд неприятных зазнаек. Гордая чересчур и т. п. Она игнорировала их, они игнорировали ее. Хотя неизменное - "Доброе утро" и "Спокойной ночи" обязательно звучало. Не так уж плохи были соседки, в конце концов. Арина сознавала, что они не виноваты в ее бедах, но дружелюбием напоминала гремучую змею. Только тронь!
Димочка принес магнитофон.
- Инициатива моя, техника шефа.
Выложил на тумбочку стопку кассет.
- Записи разные, разберись, может, что и подойдет. А то тебе скучно, наверно. Ты, не дрейфь и нос не вешай. Слышишь?
Он переминался с ноги на ногу, боялся обидеть, или попасть под холодный душ. И, тем не менее, пытался быть полезным. Арина сделала огромное усилие и поблагодарила.
- Спасибо, сударь. Вы настоящий друг. А наушников нет? Чтобы я не мешала соседкам телевизор смотреть?
Димочка шлепнул себя по затылку и лихо ввернул цитату из "Брильянтовой руки".
- Семен Семеныч!
- Принеси, если найдешь подходящие. Заранее сэнкс.
Димочка обрадовался.
- Ну, бывай.
И убежал. Арина потянулась к кассетам. Само собой обожаемая Земфира. А дальше? Виктор Цой? Замечательно. ДДТ? Тоже хорошо. Тина Тернер? Лучано Павароти? Моцарт? Нет, она явно недооценивала водителя любимого шефа. Бывает же? Прилепишь человеку ярлык, и самое очевидное упустишь. (Если оно воображаемой схеме не соответствует.) Решила, что парень недалекого ума. И заранее скривилась, глядя на кассеты. Думала ни одна не подойдет. Ну, горячо приветствуемая Земфира, разве что. А в итоге? Стыдитесь, девушка. Стыдитесь. Перебирая записи, Арина расслабилась и совершенно забыла, что собиралась подготовить удобоваримую дезинформацию для Федора. Телефонный звонок застал ее врасплох.
- Да?
- Да?
Передразнил бесконечно любимый голос. Господи, какое счастье, что ОН жив!
- Как дела?
- Это ты меня спрашиваешь? Как у тебя, расскажи. Как докатилась до жизни такой?
- Именно докатилась.
Она вдохнула, сосчитала до пяти и продолжила ледяным тоном.
- Басмач тебя обманул. Не хотел меня подставлять. Я лежу в гинекологии. Третий аборт подряд, вот дало осложнение. Надо подлечиться. Муж не хочет детей. Так уж получилось. Я тебе сразу не сказала, не знаю почему. Прости, пожалуйста. Прости и... не звони больше. Прощай.
Она отключила телефон. Выронила трубку и зажмурилась. Слез не было, только холод и смертная тоска.
- Что это ты, девонька?