- Ты так и не объяснил зачем тебя звал Антониу? На самом деле, без предлогов.
- Он решил, что я смогу подыскать для них крепких профессионалов, военных: электронщиков, саперов, пэвэушников. Поняла? На контрактной основе, инструкторами. И на службу тоже. Антониу имел глупость изложить свои мысли на открытом файле, так что сначала меня сочли военным преступником.
Федор поднял вверх обе руки.
- Это было только предложение моего друга. Я не согласился этим заниматься.
- А твоя болезнь?
- Фильмов насмотрелась. Думаешь, меня нарочно заразили? Подсыпали порошку в кофе? Брось.
Арина насупилась.
- Все равно странное совпадение.
Он не ответил. Вдруг коварно улыбнулся.
- Теперь пора решать совсем другую проблему.
- Какую?
- Твоего стеснения. Это очень утомительно. Бегать и искать няньку по поездам и самолетам.
- Ни за что!
- ...
- Что ты делаешь?
- Увидишь.
- Не надо! Не надо. Не надо...
Федор целовал слабо протестующую девушку долго, никуда не торопясь. И тело Арины перестало ее слушаться. Она еще продолжала шептать.
- Пожалуйста. Ну, пожалуйста, перестань.
А пальцы уже гладили его плечи.
- Сними все.
Он потянул вверх футболку. И завладел обнажившимся животом. Арина опомнилась, попыталась отстраниться. Но все внутри нее протестовало. Тело выгибалось навстречу его губам. И вздрагивало, отзываясь на прикосновения. Из последних остатков упрямства, Арина прошептала.
- Я боюсь. Не надо.
- Боишься?
- Да.
- Чего?
Она не смогла ответить, просто скрестила руки на груди, мешая ему. Федор распустил шнурок на поясе ее спортивных штанов. Оттянул резинку трусиков. Горячие ласковые пальцы нырнули под мокрое кружево.
- Ты же хочешь меня, маленькая. Очень.
- Нет. Нет.
- А она говорит - да. Она вся влажная.
- Я не смогу. Не надо. Это больно.
Федор не ответил, его пальцы знали, что нужно делать и как. Арину захлестнуло горячей волной удовольствия. Она уже не мешала ему больше. Только тянулась навстречу и трепетала. Целую вечность она чувствовала то легкое, то стремительное движение его руки. И странные спазмы мышц внизу живота и внутри. Губы Федора прильнули к ее груди, жадно сомкнулись на затвердевшем соске. И новый виток восхитительных ощущений вознес Арину в неведомую вышину.
- Любимый.
Тело горело и подрагивало.
- Любимый.
Ничего больше не имело значения. Ничего! Смущенный некоторыми открытиями Федор повременил с вопросами. Его пальцы и поцелуи стали более нежными. Собственное яростное желание исчезло, уступив место другому чувству. Медленно и ласково он наклонился к ее лицу, короткими и легкими поцелуями касаясь сомкнутых век, лба, висков.
- Не слишком отвратительно?
Она спрятала малиновое лицо у него на плече. Стараясь не замечать, что выглядит неприлично: с футболкой на шее и без штанишек. Только повязка на ноге смотрелась неуместно. Федор наклонился, положил ладони на обнаженные бедра.
- Ничего ужасного делать не буду. Не вырывайся.
Арина догадалась о его намерениях слишком поздно.
- Не надо. Мне стыдно. Ради Бога!
Гинеколог, пожалуй, был единственным человеком на свете, перед которым она могла, хоть и стесняясь, ТАК раздвинуть ножки. Но Федор!
- Что ты делаешь? Нельзя. Нельзя.
Его язык уже был внутри. Какой ужас! Арина попыталась оттолкнуть его голову, он удержал маленькие руки. Негромко засмеялся. Приподнялся, прижимаясь щекой к ее бедру. Спросил.
- Почему нельзя? Мне хочется.
- Тебе? Сделать это?
- Малышка. Просто лежи молча и не мешай. Пять минут, хорошо?
- Нет! Нет! Я не могу!
- А тебе ничего не надо мочь.
Второй смешок, короткий и лукавый достиг ее слуха.
- Я тебя приласкаю и все. И ляжем спать. И попробуй только начни меня стесняться... теперь.
- Зачем ты ЭТО делаешь?
Он не ответил.
Арина долго не могла заснуть. Об щеки - можно спички зажигать. А Федору хоть бы хны. Похлопал по плечику, чмокнул в лоб, лег на свою полку и отключился. Счастливчик!
В Москве их встречали. Симпатичная дама из агентства и пожилой расторопный водитель микроавтобуса.
- Доброе утро. Меня зовут Светлана. Это Виктор Петрович. Как доехали? Все в порядке?
Она обернулась к Федору и деловито поинтересовалась.
- Вы сможете донести ее до машины? Или понадобятся носилки? Извините, кресло не на ходу. Накладка.
- Донесу.
- Где ваши вещи? Мы с Виктором Петровичем поможем.
Арина поправила непослушный хвостик. Шикарная прическа Светланы вызвала в ней легкую зависть. Никогда не была в Москве. И угораздило - оказаться в столице проездом. Здания за окном машины. Вывески магазинов. Красивые автомобили. Федор обнимал Арину за талию и негромко разговаривал с сопровождающими.
- Да, сразу в гостиницу. Хирурга сделать перевязку. Больше ничего не нужно.
Арина посмотрела на него. Волевой профиль хозяина жизни. Разве покалеченная Родионова нужна такому человеку?! Вон как приосанилась Светлана. Поправляет локоны, улыбается заманчиво. Кукла крашеная! Арина отвернулась. И почувствовала поцелуй. Федор коснулся ее щеки.
- Тебе нехорошо? Малышка?
- Немного подташнивает. Не выспалась.
- Завтракать пора. Это мы сейчас сообразим. В гостинице есть приличный ресторан?
- Разумеется.
- Светлана, я вас попрошу съездить на рынок, купить мне кое-что.
- Конечно.
- Кто повезет нас в Шереметьево?
- Мы.
- Замечательно.
Ничего замечательного в обществе этой красотки Арина не находила. Абсолютно.
- Федор?
- Что?
- Ты любишь Москву?
- Странный вопрос.
- Почему же?
- Не ждал от тебя, вот и удивился. Нет, не люблю. Я схожу с ума по Питеру.
Тот факт, что его речь слушали по меньшей мере два жителя столицы, Федора ни капли не беспокоил.
- В Москве есть свой кайф, разумеется. Я здесь много жил, работал. Но, видимо, настроен на иную волну. Меня не напрягает сутолока улиц, шум, толпа людей. Дело в другом. Этот город никогда не был до конца, по-настоящему моим. Понимаешь?
Арина осознала, что ей приятно его наплевательское отношение к мнению Светланы и водителя. Очень приятно. Почему? Неужели ревность? Гадость какая.
- Мы еще посмотрим мир, малышка. Я покажу тебе свой самый любимый город.
- Какой?
- Секрет.
На стыке вечера и ночи Арина познакомилась с первым в жизни аэропортом. По сравнению с вокзалами на которых ей доводилось бывать, в Шереметьево было чисто и пусто. Огромные цены на прессу и книги, обилие примитивных русских сувениров, вежливые продавщицы - все казалось непривычным. Рейсы объявляли на нескольких языках. Старушка-уборщица не старалась попасть тряпкой по ногам. Кусочек цивилизации, да и только.
- Я ни разу не летала.
Федор удивился.
- Правда?
- Да.
- Шереметьево - неплохое начало, так?
Арина прислонилась к каменному плечу. Спросила.
- Зачем ты все это делаешь?
Он захлопнул журнал, положил на сиденье рядом с собой и ответил негромко.
- Ни за чем, а почему.
- Почему?
- Потому, что хочу видеть тебя живой и здоровой. Ферштейн? И, может быть, не просто видеть, а видеть рядом с собой. Я еще не решил.
Арину ошеломило его самомнение. Она растеряно поморщилась и промолчала. Но Федор, разумеется, заметил ее гримасы и добавил.
- За тобой тоже есть право отвода моей кандидатуры, в случае чего.
Вскоре объявили их рейс. Сопровождающий подхватил чемоданы, а Федор девушку. Арине казалось, что все на них смотрят. Хорошо еще пальцами не показывают. Багаж отправился в путь. Помощник откланялся и ушел. Федор с небольшой сумкой на плече и Ариной в руках прошел паспортный контроль. Обещанного легкого складного кресла на колесах им так и не предоставили. Несмотря на все обещания и полную готовность Федора оплатить вышеупомянутое средство передвижения. Фак!
- Теперь мы в нейтральной зоне. Хочешь кофе?
- Нет.
- А бутерброд?
Арина взяла его ладонь и прижала к пылающему лбу.
- Мне страшно.
В его ответном взгляде пряталась улыбка.
- Трусишь, малышка?
- Да.
- Не стоит. Хуже, чем было, уже не будет. Верь мне.
Она попыталась бодро кивнуть, но вышло не слишком правдиво. И что с того? Федор углубился в чтение. Левой рукой, впрочем, он полу обнимал растерянную девушку. Арине казалось, что он тяготится выбранной ролью. Она чувствовала подступающую к горлу панику и близкие слезы. Через несколько минут скучающий рыцарь поднялся.
- Пожалуй, таки выпью кофейку. Не передумала?
- Нет.
- Я скоро вернусь.
Арина проводила взглядом неторопливо скользящую широкоплечую фигуру. Подтолкнула пальцем брошенный на опустевшем сидении журнал. Вздохнула.
- В первый раз за границу?
Ласково поинтересовался пожилой сосед в сером костюме.
- Заметно?
- Вы нервничаете.
Его русский язык был правильным, но чуткое ухо девушки уловило некую чужеродность интонации.
- Вы немец?
- Браво, фройлен. Вы раскрыли шпиона. Как догадались?
Он протянул ей руку.
- Микаэль.
- Арина.
- Признавайтесь, что меня выдало?
Хитрые глаза насмешливо блестели за стеклами. Тонкие губы подрагивали. Пальцы отбивали барабанную дробь на спинке жесткого кресла.
- Легкий акцент, может быть.
- Вы сами не уверены?
Арина согласилась.
- Да. Видите ли, Микаэль, я, действительно, крайне нервничаю.
Он уточнил весело.
- А почему именно немец?
- Так ведь в Германию летим.
- Вы поклонница дедуктивного метода?
- Увы. С ним знакома лишь по книгам господина Конан Дойля.
- Шерлоку Холмсу я предпочитаю Эркюля Пуаро.
Арину заинтересовал разговор. Она устроилась поудобнее и ответила начитанному немцу.
- Мне из всех знаменитых литературных сыщиков больше других нравился комиссар Мегре. Но лишь до поры до времени. Примерно месяц, как я стала преданной поклонницей господина Эраста Фандорина.
- А кто автор?
- Борис Акунин.
- Русский?
- В некотором роде.
- Как это?
- Акунин его псевдоним. На самом деле у писателя грузинская фамилия, извините, забыла. Но, судя по тому, как замечательно он пишет, думает автор по-русски.
Немец возразил.
- Грузин и есть грузин. Даже если станет писать по-японски.
Спор свернул на новые рельсы и продолжался до объявления посадки. Федор давно уже вернулся и внимательно слушал высокоумное препирательство. Было видно, что немец поражен эрудицией соперницы, каждый удачный выпад он отмечал похвалой. А в самом конце импровизированного диспута заявил.
- У вас прекрасная память, фройлен Арина. И вы умеете анализировать. Мы замечательно провели время. Вот моя визитка, звоните. Буду рад составить вам и вашему спутнику компанию, ежели вы соберетесь посмотреть на исторические места. Или в оперу, например.
Арина не глядя, протянула прямоугольник картона Федору. И поблагодарила собеседника.
- И вам спасибо, господин Микаэль.
Мужчины кивнули друг другу. Немец подхватил небольшой серый чемоданчик и направился к выходу на посадку. Федор, рассматривающий визитку, присвистнул.
- Ничего себе!
- Что такое?
- Взгляни, кого ты очаровала, Лорелея.
- Я не умею читать по-немецки.
- Он барон и профессор медицины.
- Не может быть.
Неожиданно Федор чмокнул Арину в макушку.
- Всегда подозревал, что у меня исключительный вкус.