Попытался свести отношения на нет, но Мина в завуалированной форме дала понять, что расскажет Данте или даже мужу. Возможно, письмо подобного свойства и будет сокращено военной цензурой, но общий смысл супруг, несомненно, уловит. После этого мы еще несколько раз встречались, но я нарочно выбирал ярко освещенные общественные места. Если Мина предлагала пойти куда-то еще — например, в кинотеатр или к ней домой, — напускал на себя смущенный вид и отказывался. Мина неоднократно звонила мне в дверь поздно ночью, оставляла пространные слезливые сообщения на автоответчике, но я не поддавался.
Мина говорила, что хочет уйти от мужа, потому что он агрессивен и склонен к насилию. Я советовал обратиться в полицию и сходить к психологу, но Мина решительно отметала эту идею, утверждая, что у мужа связи в высших военных кругах. В тюрьму он не сядет, зато ее вполне могут упрятать в сумасшедший дом. Мина уверяла, что ее письма перехватывают, а телефон прослушивают. Якобы в ее одежду зашиты не то жучки, не то маячки, Канадская служба разведки и безопасности следит за каждым шагом несчастной, вплоть до того, какие фильмы она берет в видеопрокате и какие книги в библиотеке.
Потом Мина начала принимать новое лекарство, и ситуация наладилась. Она перестала отправлять мне зашифрованные электронные письма и являться посреди ночи. Даже работать стала лучше. Смены больше не прогуливала, да и кассовый баланс наконец начал сходиться. Казалось, Мина была почти счастлива. Когда Себастьян сообщил, что она ушла безо всякой видимой причины, я испугался, что Мина взялась за старое, и только поэтому согласился встретиться после работы.
Итак, сижу в сетевой кофейне в восьми кварталах от магазина. Риск наткнуться на коллег сведен до минимума, они сейчас все расслабляются за «нашим» столиком в «Фальстаффе». Она опоздала на двадцать минут, я уже думал, допивать холодный чай со дна (кофе не пью) или сразу уйти в свой любимый паб, но тут дверь распахнулась и вошла Мина.
Улыбается — значит, новости, скорее всего, хорошие. Но тут внутренности будто клещами сжимает. Вдруг беременна? Сама Мина может считать это хорошей новостью. Она говорила, что дела нормально, но как-то обмолвилась, что квартирный хозяин специально обучил свою кошку за ней шпионить. О чем я только думал?..
Мина садится, ничего не заказав.
— Спасибо, что пришел.
Извиниться за опоздание даже в голову не пришло. Замечает мою почти пустую чашку и оглядывается на буфетную стойку.
— Что пьешь?
— Уже допил, — отвечаю я и прикрываю чашку ладонью. Универсальный жест, работает везде — и в кафе, и в казино.
— Себе ничего брать не буду, я ненадолго, — говорит Мина.
Меня охватывает преждевременный оптимизм. То же самое испытывает герой ужастика, добежавший наконец до дома, но не успевает бедолага открыть дверь, как маньяк с бензопилой вдруг возникает прямо за спиной, хотя все предшествующие десять минут его и близко рядом не было.
— Так что ты хотела? — спрашиваю я.
— Н-ну… — Мина оглядывается по сторонам, будто текст ее речи написан где-то на стене. — Я встретила человека… Хотела, чтобы ты узнал первым.
Задумываюсь: вдруг под «человеком» Мина подразумевает меня? Есть у нее такая манера выражаться. После той ночи в кабинете мимоходом обронила, что влюблена в одного нашего менеджера. Ориентация Данте известна всем и каждому, кроме его матушки, другая наша менеджер в Эстонии. Простейший метод исключения.
Нет. Похоже, Мина это серьезно. Не может быть. Вот я добрался до двери… ручка поворачивается… неужели в этом фильме мне отведена роль единственного выжившего и это я помчусь со всех ног на фоне бегущих титров?
— Рад за тебя! — Стараюсь, чтобы в голосе звучал один энтузиазм без примеси облегчения. — Я его знаю?
Мина улыбается и опускает глаза в пол. О нет. Я его знаю. И кто же этот счастливчик? Себастьян? Нет, он же только что рассказывал про секс-марафон с участием клоунессы с надутыми губами. Олдос? Низковат, толстоват, любит повыпендриваться, но бывает остроумным, и некоторые его идеи действительно интересны. Опыта с женщинами у Олдоса маловато, бедняга не сообразит, что купил билет на «Титаник», пока не покажется айсберг. Я, в отличие от него, живу не на облачке, поэтому успел вовремя выпрыгнуть за борт. Данте исключается. Эбенезер тоже. Есть еще Уиллард Курц, глава отдела поставок, но он сейчас сожительствует с промышляющей без лицензии массажисткой, пара воспитывает двухлетнюю дочь. Еще у Уилларда имеются зеленый ирокез, несколько татуировок, а колец в разные части его тела вставлено больше, чем найдется в любом ювелирном магазине. Мина — интроверт, в студенческие годы специализировалась на истории искусства, пишет ужасающие стихи про природу (отрывок: «Ты солнца рассвет на небе моем, когда мы целуемся в поле вдвоем»). Трудно представить этих двоих вместе. Мирослав Дефокник, наш деревенский дурачок, тоже кандидатура маловероятная. Этот парень три раза уронил себе на голову один и тот же кирпич, когда строил во дворе у родителей печь для барбекю, и, по общему мнению, ума это ему не прибавило. К тому же Мина ненавидит шовинистические шуточки Мирослава, хотя все остальные только ради них его и терпят.