Майлоу посмотрел на нее внимательнее.
– А вы уверены, что вам дали добрый совет, предложив самостоятельно заняться бизнесом? – спросил он.
– Я никогда ранее не была с вами знакома, мистер Норт, но мне всегда казалось, что вы с вашей профессией должны были бы приветствовать появление в Хардборо книжного магазина. Вы ведь, наверное, работаете в редакции Би-би-си и с писателями общаетесь, и с философами, и с другими интересными людьми. Вот я и надеюсь, что когда-нибудь все эти люди и к нам в Хардборо заглянут – с вами повидаться и свежим воздухом подышать.
– Если бы они вдруг и впрямь сюда заглянули, я бы просто не знал, что мне с ними делать. Писатели, впрочем, готовы ехать куда угодно, а вот насчет философов я не уверен. Хотя Кэтти отлично сумела бы о них позаботиться.
Кэтти – это наверняка та темноволосая девушка, что носит красные чулки (или, может, колготки, ведь теперь, говорят, колготки легко купить в Лоустофте и Флинтмаркете, хотя в Хардборо их до сих пор не сыскать) и живет с Майлоу Нортом. Они, собственно, единственная в городе пара, не состоящая в браке, но открыто живущая вместе. Впрочем, Кэтти – всем в Хардборо было известно, что она тоже работает на Би-би-си, – приезжала сюда только три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, что, по мнению здешних жителей, делало ее поведение чуть более пристойным.
– Жаль, что Кэтти не смогла сюда прийти, – сказал Майлоу.
– Но ведь сегодня среда! – не удержавшись, воскликнула миссис Грин.
– А я и не сказал, что ее нет дома. Я сказал всего лишь, что она, к сожалению, не смогла присутствовать на этом приеме. А не смогла она потому, что я ее с собой не взял. Мне показалось, что ее появление может вызвать совершенно излишние неприятности.
Миссис Грин подумала, что этому молодому человеку следовало бы иметь больше мужества и до конца отстаивать свои убеждения. Она считала, что они с Кэтти в известной степени бросают вызов устоям старого мира. И, будучи гораздо старше их, имела полное право за них беспокоиться.
– В любом случае вы непременно должны заглянуть ко мне в магазин, – сказала она. – Я буду на вас рассчитывать.
– Ни в коем случае, – откликнулся Майлоу.
Потом нежно взял ее за локотки, слегка встряхнул и задушевным тоном спросил:
– А почему вы сегодня вечером надели красное платье?
– Оно не красное! Это цвет граната или темной терракоты!
И тут к ним подошла миссис Вайолет Гамар, постоянная «патронесса» всех общественных мероприятий в Хардборо. Несмотря на то что до этого она стояла к ним спиной, она все же ухитрилась заметить, как Майлоу встряхнул Флоренс, однако решила, что это просто проявление свойственной художественным натурам вольности и, стало быть, не является столь уж неуместным в ее гостиной. Кстати, у нее как раз выдалась минутка, чтобы сказать миссис Грин пару слов. Она объяснила, что весь вечер пытается это сделать, но ее, увы, все время кто-то перехватывает, поскольку ее дом, похоже, посетило «просто невероятное количество гостей». Впрочем, прибавила она, с большинством она может повидаться и в любое другое время. А вот миссис Грин она хотела непременно сегодня же сказать, что все жители Хардборо наверняка очень благодарны ей за это новое и весьма рискованное начинание, за умение предвидеть будущие потребности общества и за предприимчивость.
Миссис Гамар рассыпала похвалы с некой щедрой настойчивостью, не сводя с Флоренс своих ярких блестящих глаз, которые, казалось, некий внутренний механизм постоянно держит распахнутыми до предела.
– Бруно! Вас представили моему мужу? Бруно, поди сюда и скажи миссис… миссис… как все мы рады с ней познакомиться!
И Флоренс испытала какую-то странную готовность немедленно и охотно посвятить всю свою жизнь служению миссис Гамар.
– Бруно!
Генерал тем временем пытался привлечь к себе внимание гостей, демонстрируя всем царапину на руке, возникшую в результате его борьбы с проволокой, которой была перекручена пробка на очередной бутылке шампанского, что ему пришлось откупорить. Он каждому показывал свою «рану» и, надеясь вызвать улыбку, называл себя «тяжелораненым», утверждая, что «едва держится на ногах из-за потери крови».
– Не правда ли, Бруно, мы все просто Бога молили, чтобы у нас в Хардборо наконец появился хороший книжный магазин?
Бруно, чуть покачиваясь, подошел к ней: он был счастлив, что его подозвали.
– Разумеется, дорогая. Молиться вообще никогда не вредно. И, пожалуй, было бы замечательно, если бы все мы почаще это делали.
– Мне бы хотелось прояснить только один момент, миссис Грин… впрочем, это сущая ерунда, вы ведь еще по-настоящему не переехали в Старый Дом, не так ли?