П. П. Бекетов собирал рукописи, документы исторического содержания, автографы, портреты русских деятелей. Он активно участвовал в работе Общества истории и древностей российских, был избран его председателем, на свои средства издал устав общества и некоторые из его трудов. В 1810 г. им издано с лицевой рукописи XVII в. «Описание в лицах торжества, происходившего в 1636 году февраля 5, при бракосочетании государя и Великого князя Михаила Федоровича с государынею Царицею Евдокиею Лукьяновною, из рода Стрешневых». П. П. Бекетов писал: «В издании рисунков я совершенно держался подлинников, можно бы сделать их лучше, исправнее, но это было бы уже что-нибудь новое, а я хотел оставить на них отпечаток древности»{197}. Напечатал он и речь, сказанную им на заседании Общества истории древностей российских, перепечатанную затем в «Трудах и записках». В общество он пожертвовал около 20 тыс. руб., библиотеку из 2736 книг и 96 рукописей, собрания медалей, монет (около 500 штук) и старинных редких вещей. Пожар 1812 г. уничтожил коллекцию Бекетова и Общества истории и древностей российских{198}.
П. П. Бекетов собрал уникальную коллекцию портретов. Первое собрание портретов было им подготовлено еще в 1801 г. Тогда вышло четыре тетради, в которые было помещено по пять биографий и портретов. Биографии написаны Н. М. Карамзиным, портреты гравированы Н. Соколовым, И. Розановым, А. Осиповым. Не имея подписчиков, Бекетов не мог продолжить издание. Через 20 лет, когда он уже не имел собственной типографии, вернулся к своей затее и подготовил к изданию «Собрание портретов Россиян знаменитых по своим деяниям, воинским и гражданским, по учености, сочинениям», которое состояло из)0 тетрадей с 50 портретами. Во вступлении к «Собранию» Бекетов писал: «…если не ныне, то, может быть, со временем сделанное мною к чему-нибудь пригодится и найдутся люди, которые будут снисходительны и признательны к труду, хотя по многим отношениям несовершенному, но, смело могу сказать, бескорыстному, ибо издавать такую книгу, не имея более 15 подписчиков, и не легко и скучно»{199}.
У Бекетова был план издания русской исторической иконографии. Для этого им была создана шкода граверов, в которой гравер И. Розанов и академик по гравированию художник Н. И. Соколов обучили гравированию пунктиром А. Осипова, Фед. Алексеева, К. Анисимова, А. Афанасьева, М. Воробьева, А. Грачева, Ф. Касаткина, В. Храмцева, П. Федорова, Ив. Шошкина, Ник. Иванова, Еф. Кудрякова, Ив. Куликова, Н. Маслова, Анд. Машутина, Н. Милова, Я. Петрова. Бекетову удалось выпустить 70 портретов, выгравировано же было более 300 досок. После смерти Бекетова его собрание портретов и гравюр купил П. Ф. Карабанов, от которого оно попало в Эрмитаж. Часть портретов была приобретена М. П. Погодиным и кн. А. И. Барятинским. 306 досок с выгравированными портретами в 1837 г. купили братья Киреевские, по которым в 1843 г. они издали «Портреты именитых мужей российской церкви с примечаниями их кратких жизнеописаний» и в 1844 г. «Изображение людей знаменитых или чем-либо замечательных, принадлежащих по рождению или заслугам Малороссии» (42 портрета без биографий).
Заслуги Бекетова перед русским книгоизданием несомненны. Он поднял культуру издания. Все, что им издано, было тщательно подготовлено, напечатано на высоком полиграфическом уровне, красиво, изящно, с подобранными со вкусом иллюстрациями, украшениями.
Среди издателей, кто так же, как П. П. Бекетов, не преследовал коммерческих целей, можно назвать князя В. В. Львова, инспектора классов 1-го Московского кадетского корпуса. С 1831 по 1833 г. в типографии, которой он, вероятно, владел не один, В. В. Львов изддвал книги для детей. О дальнейших его издательских планах стало известно из его ходатайств в цензурный комитет. Он дважды, в 1837 и 1842 гг., просил разрешить издавать детскую газету, которая должна была «разбить б юных читателях религиозность, любовь к государю и Отечеству, ознакомить с Россиею во всех возможных отношениях»{200}. В прошении издавать для народа «душеспасительные книги религиозного содержания» в 1843 г. В. В. Львов писал: «Служа страждущим в течение 20 лет и в продолжение сего времени обращаясь с сими несчастными, виновными против небесного и земного правосудия, я опытом убедился, что большая часть из них не имеет почти никакого понятия о божественной религии нашей, ни об обязанностях, ею налагаемых в отношении к Богу и ближнему, и, таким образом, будучи вне закона нравственного, они руководствуются одним инстинктом животной природы… Я желал бы снабжать их такими книгами, которые вместе питают душу и сердце русского примерами нравственными и благородными»{201}. 6 октября 1843 г. ему было разрешено «издавать на свой счет для чтения простолюдинов книги духовного и нравственного содержания»{202}.
Прекрасным исполнением типографских работ был известен Н. С. Всеволожский. Он считал свою типографию, основанную в 1809 г., уникальной, «единственной в России», стоила она ему 150 тыс. руб.{203} Такая стоимость поражает, если вспомнить, что другие покупали свои типографии за 5—10 тыс. руб. В типографии было 11 печатных станов, вместе с наемными мастерами работали и крепостные. В ней начинал свою карьеру А. И. Семен.
Современники по достоинству оценили типографию Всеволожского. По отзыву Н. Н. Бантыш-Каменского, типография «чистотою литер, добротою бумаги и тщанием под управлением иностранца, фактора Семена, все другие здешние типографии превышает»{204}. Типография располагала шрифтами российскими, латинскими, немецкими, французскими, английскими и польскими, выписанными из Парижа от Дидо. Для печатания «Собрания государственных грамот и договоров», подготовленных учеными, входившими в кружок Н. П. Румянцева, понадобились восточные шрифты. Всеволожский был готов сделать их при условии получения некоторого «вспомоществования» от Н. П. Румянцева. Но Румянцев отказался и последующие тома «Собрания государственных грамот и договоров» печатал в типографии С. И. Селивановского.
Типография просуществовала недолго, до 1817 г. Если о других типографщиках можно говорить как об издателях, то в типографии Всеволожского, видимо, выполнялись только заказы. Доказательством этому служит то, что при выборе литературы для печатания не наблюдается интереса к какой-либо определенной тематике. Из 128 книг лишь одна треть художественные, остальные по разным наукам, больше всего книг по истории (28) и медицине (11). Половина книг оригинальные, другая — переводные. Среди авторов и переводчиков много профессоров Московского университета.
Одной из крупнейших среди частных типографий была типография С. И. Селивановского, Он начал служить еще мальчиком в типографии своего дядп М. П. Пономарева. В 1800 г., когда Селивановский стал работать в Сенатской типографии в Москве, а потом арендовать ее, он был уже опытным типографщиком. Одновременно в 1802 г. он открыл собственную типографию во дворе князя Козловского на углу Большой Дмитровки и Столешникова переулка.
С. И. Селивановский происходил из крестьян, не имел специального образования, но общение с авторами, чтение издаваемых книг, особенно сочинений Вольтера, не прошли даром. Сын его отмечал, что для отца был характерен свободный образ мыслей, перечислял известных литераторов, с которыми он вел переписку, кого снабжал необходимой литературой. С. И. Селивановский обладал хозяйственной хваткой.
30 марта 1829 г. Болховитинов писал Селивановскому: «…у вас самих такая типография, какой и немцы не устроят, и вам завидовать некому при всем вашем пристрастии к сему художеству. Но не понимаю, как вам достает время заниматься сим при ваших новых делах, довольно хлопотных»{205}. Болховитинов имел в виду то, что Селивановский был записан в купеческое состояние и занимался также торговлей. Издательская деятельность С. И. Селивановского, несмотря на размах и активность, навряд ли» приносила ему большие прибыли, что отмечал Болховитинов, и он не осуждал своего друга за то, что Селивановский взялся за «пивной откуп»; единственное, о чем он просил, — это не забывать о типографии{206}.