– Его зовут – точнее, звали – Уильям Рейнольдс.
– Сомневаюсь.
Поверенный кивнул:
– Это правда. У меня в распоряжении есть письмо от вашей матери, Кэндис Хилл, подтверждающее отцовство и освобождающее его от родительских обязанностей с условием, что он никогда не предпримет попытки с вами связаться.
Нина все-таки села на стул:
– Я не…
У мистера Саркасяна была лысая макушка, но на висках и затылке все еще росли волосы, отчего казалось, будто он надел коричневую шерстяную шляпу, от которой остались только поля. Он говорил быстро и твердо, как будто репетировал по дороге. Вряд ли он постоянно сообщал людям такие новости…
– Как видите, мистер Рейнольдс подчинился желанию вашей матери, но тем не менее включил вас в число своих наследников.
Он сделал паузу, дожидаясь ответа, но Нина лишь молча смотрела на него, преимущественно потому, что не имела никакого представления, что отвечать.
– Я должен пригласить вас на оглашение завещания, которое состоится уже через несколько недель, – произнес он извиняющимся тоном. – Потребовалось больше времени, чем я надеялся, чтобы найти вас, ведь вы могли быть где угодно, – он откинул французский манжет и посмотрел на часы. – Представьте себе мое удивление, когда обнаружилось, что вы здесь, в Лос-Анджелесе.
– Почему?
Он улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что может наконец поделиться хорошими новостями.
– Потому что здесь живет ваша семья, конечно же.
Нина затрясла головой, как Фил, когда она закапывала ему уши.
– Моя семья?
Поверенный похлопал ее по руке, и от потрясения, вызванного всем происходящим, она даже не дернулась.
– Простите, я понятия не имел, что вы не знали, кто ваш отец.
На его лице мелькнуло осуждение, и Нина заговорила:
– Моя мать явно не считала, что мистер Рейнольдс будет хорошим отцом.
На лице Саркасяна появилось другое выражение, и на этот раз разобрать его было сложнее.
– Ну, может, она права. Это было давно. Вот моя визитка – там адрес офиса, – и я свяжусь с вами по поводу оглашения завещания, – сказал он и сделал паузу. – А пока что, боюсь, с вами могут связаться ваши сестры и брат. Мне пришлось сообщить им о вас, потому что они хотели знать, по какой причине оглашение откладывается.
Нина вытаращилась на него:
– Мои кто?
– Сестры и брат.
– У меня есть сестры и брат?
Он кашлянул:
– Ваш отец был трижды женат.
– Но не на моей матери.
– Да, – он кивнул. – На других женщинах. Вообще-то, у вас три сестры и брат, два племянника и две племянницы, две внучатые племянницы и один внучатый племянник. И еще две живые мачехи, хотя они вам, наверное, не нужны, – он посмотрел на часы. – Я попросил вашего племянника Питера Рейнольдса связаться с вами и объяснить семейную ситуацию, потому что она довольно запутанная, а он – единственный, с кем все всегда разговаривают.
Нина уставилась на него.
– Простите, можно я сделаю вид, будто вы никогда мне ничего не рассказывали? Я не хочу заводить отношения с новыми людьми. Я прекрасно жила без них почти тридцать лет, – заявила она, почувствовала, что у нее учащается дыхание, и усилием воли заставила себя дышать медленнее, чтобы не грохнуться в обморок из-за гипервентиляции.
Поверенный явно не рассматривал такой вариант: на его лице появилось озадаченное выражение.
– Мистер Рейнольдс был очень состоятельным человеком, и тот факт, что вы в числе наследников, означает, что он оставил вам нечто ценное.
Нина попыталась сосредоточиться:
– Ну, дареному коню в зубы не смотрят, но если только это не чертова туча денег, мне все равно. И не уверена, что мне не все равно даже в том случае, если это хренова туча денег.
– Конечно, вам не все равно, – ответил поверенный, еще раз бросая взгляд на часы. – Деньги нужны всем. Мне пора идти. Питер скоро с вами свяжется. Боюсь, они были не в восторге, когда услышали о вас. Все, кроме Питера.
– Он поддерживает внебрачных детей?
Саркасян повернулся, чтобы уйти:
– Он – антрополог.
Глава 4
в которой Нина наблюдает за окружающими и разговаривает с матерью
Конечно же, после таких новостей Нина вышла из магазина и бродила по улице потрясенная, наполняя воздух горестными причитаниями. Нет-нет, вообще-то она вернулась к работе, потому что после обеда у них планировалось дошкольное чтение и номинально она была ответственной. Жизнь иногда устраивает подлянки, и все, что мы можем, это постараться стойко переносить их.
Лиз не любила детей, называла их маленькими грязнулями, швыряющими книги, поэтому организовывать детские мероприятия в магазине приходилось Нине. Она подошла к своей задаче со всей серьезностью и разработала целую программу: