— Смотрите! Он задышал!
Глава 1
ИМПЕРИЯ
Дикие вспышки боли, но не только в голове, а кажется, что все тело разобрали на атомы с молекулами, а потом перемешали и стали комкать. Кости? Их мелко дробят, собирают и вновь пропускают через мясорубку. Даже не могу застонать! Мозг время от времени отключается, но происходят вспышки осознания, что странный ритуал сработал. Вот только не вижу, что душа отделилась и взирает из-под потолка, что сейчас происходит в переговорной. А было бы интересно глянуть! Черт, когда же наступит забытье? Даже с моим волевым характером и то бы задумался, знай, что предстоит. Гад этот профессор, если сумею выбраться из этого состояния, то первую пулю получит он, а вторую можно и на себя потратить. Впрочем, предупреждали о скорых дичайших болях, когда мозг начнет умирать. Какая-то яркая вспышка и обжигающий холод, в котором сгораю. «Как такие стихии могут совмещаться?» — последняя мысль и наконец-то сознание отключается.
Блин, лучше бы не приходил в себя! Голова продолжает раскалываться, но еще и болят ребра, а сам лежу в кровати. Сейчас ночь, ничего не видно и не слышно, не ощущаю ног и рук — беда. Однако, голова соображает, а это уже неплохо. Во рту словно кошки насрали, такое случается после жуткой попойки, но последнее время я старался не напиваться. Пытаюсь произнести пару слов, но ничего не получается, а сам проваливаюсь в сон, предварительно успев отметить, что боль становится не такой пульсирующей. Следующее пробуждение от влаги на губах и чьего-то сердитого голоса. Смысл не сразу доходит, но веки удалось разлепить и посмотреть на того, кто что-то бубнит. Надо мной склонилось миловидное женское личико, улыбнулось, а потом мне поднесли ладонь к лицу и я, отключаясь, почувствовал тепло.
Раннее утро, за окном чирикают птички и это пробуждение уже без боли. Правда, не получается двинуть ни рукой, ни ногой, ни головой, в том числе и произнести ничего не могу.
— Долго еще валяться-то будешь? — донесся чей-то сварливый голос от двери.
Скосил глаза — уборщица, швабра и ведро, женщина пожилая, в халате, но есть какая-то странность, которую не могу понять. Напевая себе под нос и не обращая на меня никакого внимания, в палате быстро прибралась и направилась на выход. Что так зацепило? Речь! Это не русский язык, но все прекрасно понимаю, в том числе и слова песни, как один клан подчинил дракона, а тот только прикидывался и похитил невинную деву, с которой поигрался и бросил. Хм, что-то не припоминаю я такого фольклора. Посетителей нет, но зато смог двинуть руками, а потом и вовсе почесать нос. Правда, когда пальцы оказались в видимости глаз, то понял, что это не моя ладонь! Нет грубой кожи, шрама на большом пальце, а сами пальчики более длинные и узкие, очень напоминают женские. Меня даже холодный пот прошиб! Что если перенос состоялся, но я занял тело девушки? Ниже пояса ничего не чувствую, а грудь перебинтована и ноет.
— Проснулись? — впорхнула в палату молоденькая девушка. — Сейчас напою, восстановление проведу, после посмотрит целительница и сможете отправляться домой, — заявила посетительница.
Из моего горла вырвался хрип, вместо вопроса. Пока ничего не понимаю, а язык не поворачивается, чтоб его!
— Говорить не следует, это последствия лечения, — строго посмотрела на меня девчушка, нахмурилась и представилась: — Меня зовут Юлания, я помощница целительницы Самании. Вам очень повезло к ней попасть!
Девушка продолжает что-то говорить, а сама достала из шкафчика стакан, две мензурки и графин.
— Полстакана воды, порошок сил и зелье от внутренних травм, — комментирует свои действия.
Из стакана небольшое сиреневое облачко поднялось, когда Юлания смешала ингредиенты. Склонилась надо мной и осторожно разжала сжатые челюсти. Духи у девчушки классные, вырез на халате глубокий, а блузочка просвечивающаяся. Хм! Нет, я не женщина, есть слабое шевеление в паху и это очень обрадовало. Правда, моя реакция не осталась незамеченной. Влив в меня настойку, помощница целительницы отошла, но случайно, а может и нет, стащила одеяло. Оказалось, что кроме бинтов на мне ничего нет, а те далеко не все тело укрывают.
— Реакция имеется и это радует, — улыбнулась Юлания, а ее щечки порозовели. — Максимилиан, простите, но боялись, что двигательные способности будут ограничены. Теперь-то видим, что все хорошо.
— Где я? — сумел выдавить и подивился ломкому голосу.