– Кузьмич! – отчаянно взвыл Серый. – Иди скорей сюда!
Иван Кузьмич, пожилой лысый дядечка, возглавлявший в корпорации «Бумажная река» департамент лесозаготовок, заглянул в ванную комнату уже через семь-восемь секунд и, сонно моргая реденькими ресницами, невесело усмехнулся:
– Эк, тебя разрисовало-то, Сергей Сергеич! Красота неописуемая. Натюрморт натуральный, выполненный в лучших традициях импрессионизма, модного нынче…. Ничего, это дело поправимое. Сейчас я тебе дам дегтярное мыло, оно и полегчает, – скрылся за дверью, загремел отодвигаемыми стульями, вытаскивая из-под кровати старенький и виды видавший чемодан.
– Интересно, а имеется ли в этом Богом забытом и занюханном Сёстринске приличный дерматолог? – неуверенно и озабоченно спросил – сам у себя – Серый. – Впрочем, ерунда. В Питер, наплевав на всё, двигаем. Старательно натираемся мылом дегтярным, и – двигаем…. Неужели, действительно, это я так пошло разволновался из-за сокращения? Уволили, мать их. Обидно. Двенадцать лет – по-честному – корпорации отдал. И, вот, дождался. Сократили, уроды прижимистые, заграничные…
Аэропорт. Ожидание.
Ожидание – чего? Приглашения на посадку? Нет, просто – ожидание. В философском ключе, ясная сибирская зорька…
Милая песня – под гитару:
Январь. Какая странная пора… Пора? Пора, мой друг, давно – пора! Туда, где пенится волна. Всегда… Январь. Качает ветер фонари. Январь. Прошу – со мной – поговори. О том, как теплятся огни. Вдали… Она? Она немного влюблена. В меня? Вполне возможно, что и да. А может, как это не жаль, В январь… Январь. Какая серая пора. Вино. И кругом голова. Сосульки – с незнакомых крыш… Ты почему – молчишь? Любовь? Она всегда волнует кровь. Всегда. Когда приходят холода. Полезна – очень – как морковь. Любовь… Звезда. Сияет – в дальнем далеке… Опять. Иль – это снится мне? На стенке – толстый календарь. Январь… Январь. Какая грустная пора. Пора? Пора, мой друг, давно – пора! Ключи? Закроем двери как-нибудь… И в путь… Январь. А за окошком – снег. Пурга… Она всегда – права. Январь. И мне немного жаль — Нас всех… Январь. И мне немного жаль – нас всех… Январь… И мне – немного жаль… Нас – всех… Январь…Самолёт, наконец-таки, взлетел, устремляясь к родимому и бесконечно-желанному Питеру.
Серый, тревожно дремля в мягком самолётном кресле, рассуждал про себя: – «Чего я, собственно, волнуюсь? Квартира у меня нынче просто отличная. Дача крепкая и уютная. Две машины-иномарки новенькие. Денег в разных надёжных банках сложено – на чёрный день – тысяч сорок долларов. Ну, и чего это я так, спрашивается, распереживался? Нервничаю, прыщиками даже весь – с ног до головы – покрылся, как лох последний, чилийский.…Нет, надо успокоиться, собраться с мыслями. Самое лучшее – прямо завтра, благо, что грядёт суббота – рвануть на дачу. Пивка прикупить литров семь-восемь, рыбки вяленой, орешков в ассортименте, запереться, посидеть у жаркого камина, вспомнить старые добрые Времена, подбить некоторые промежуточные итоги…. Ерунда, прорвёмся!».
На следующее утро, как и планировал, Серый уехал на дачу.
Жена Ирина, будучи женщиной по-настоящему умной и понимающей, возражать не стала. Повздыхала только немного – понятливо и жалостливо. А на прощанье подмигнула – тепло и нежно…
Широкой лопатой, предусмотрительно оставленной с осени на улице, он расчистил входную дверь от снега, зашёл в промёрзший за зиму дом и, первым делом, растопил камин. Потом, часа через два с половиной, когда в комнате стало относительно тепло, Серый подтащил к камину колченогий столик, застелил его старенькой скатертью, на которую и выставил многочисленные пивные банки. Вскрыв разнокалиберные пакетики, разложил по тарелкам-блюдечкам нехитрые закуски: чипсы, орешки, снетки, спиральки подкопченного сыра и узкие кальмаровые полоски.
– Что же, приступим, пожалуй? – предложил сам себе Серый и – с негромким «пшиком» – открыл первую пивную банку. – Вспомним, как оно всё было[1]…
В понедельник Серый – помолодевший, улыбчивый и весёлый – вернулся домой.
– Неужели, что-то придумал, бродяга? – мягко улыбнулась Ирина, подставляя упругие губы для поцелуя.
– А, то! – он протянул жене лист бумаги, на котором в столбик было начертано несколько слов.
– Двойник Меньшикова, Метель, Выстрел, Выбор-побег, Маскарад, АнтиМетро-2033, Зеркала Борхеса, Королева бабочек, – прочла-перечислила Ирина. – И, что означают все эти странные и вычурные фразы?