- Ну что? Как вы себя чувствуете?
Макс ещё был заторможен после сна и того, что он в нём осознал, поэтому ответил не сразу:
- Кажется, неплохо. По крайней мере, у меня ощущение, что я впервые за долгое время наконец-то выспался.
- Замечательно, - улыбнулся доктор. - Рад это слышать. Хоть наша процедура и не ставит цель дать обследуемому просто выспаться, такой "побочный" эффект только приветствуется.
Он заглянул в свой блокнот, сделал в нём небольшую запись и спросил:
- Ну, а как ваша поездка? Можете ли вы со своей стороны оценить её как удачную?
Макс молчал, он казался полностью погрузившимся в себя. В настоящий момент он пытался уложить по полочкам у себя в голове всё то, что открылось ему во сне. Он боялся, что сон и информация из него забудутся, если сейчас он мысленно не зафиксирует основные события из него. Такое уже бывало не раз.
Доктор понимающе кивнул и не торопил пациента, тихо сидя за своим столом и продолжая делать небольшие пометки в своём блокноте.
- Я дам скорее утвердительный ответ, чем отрицательный, - заговорил наконец Макс, пока доктор отсоединял от него всевозможные провода и датчики. - Мне кое-что открылось в этом путешествии и пришло осознание некоторых вещей. Я получил некую подсказку, примерное направление движения в моей дальнейшей жизни. И теперь мне нужно очень серьёзно подумать, взвесить все за и против и понять, насколько реально воплотить в жизни это направление.
Макс вышел из медицинского центра и направился к своей машине. Садясь на водительское сиденье, он мысленно поразился, насколько точно во сне его мозг воссоздал его собственную машину. Он даже на несколько мгновений засомневался, а не во сне ли он снова находится? Уж слишком похожи ощущения на те, что были в начале сна, где он садился в автомобиль перед поездкой.
И всё же Макс понял: в настоящий момент он находится не во сне, а в реальной жизни, и сейчас нужно не просто ехать, а решать реальную проблему, которая гложет его уже долгое время и не даёт спокойно жить.
И вот сейчас, после некоторых размышлений, Макс мысленно окунулся в прошлое. Он начал понимать, что корень его проблемы кроется именно там и он же сам виноват в её возникновении, так как в какой-то период проявил нерешительность.
Как теперь понимал мужчина, началось всё достаточно давно.
Любовь к книжному делу проявилась у него ещё в подростковом возрасте: сначала ему понравилось переплетать и чинить старые книги вместе с дедом, который и научил мальчишку этому занятию и был приятно удивлён, что внук не пытается улизнуть куда-то под любым предлогом, а наоборот, с интересом и достаточно аккуратно для новичка делает всё, что ему показывают. Так они вдвоём непрофессионально, но вполне прилично перечинили много книг из бабушкиной личной библиотеки. Бабушка преподавала историю, и у неё было немало книг, к которым требовалось приложить руки.
Вспомнил Макс и о том, как во время экскурсий с классом по различным музеям города он всегда задерживался в зале, где под стеклом были выставлены старинные книги, часто повреждённые от времени или какого-то внешнего воздействия. Он представлял себя в этот момент с этой книгой в руках в какой-то старой мастерской с различными инструментами и материалами для реставрации и починки книг.
Потом, года через два, в восьмом классе в летние каникулы, когда для всех старшеклассников наступала пора двухнедельной отработки в школе, Макс сам добровольно вызвался отрабатывать повинность в школьной библиотеке, где требовалось отремонтировать довольно большое количество учебников.
Насмешкам мальчишек-одноклассников тогда не было конца: ну и занятие ты себе выбрал, ты бы ещё цветочки в классах шёл поливать вместе с девчонками. Сами же пацаны, разделившись на две группы, пошли выполнять указания физрука и трудовика.
В то лето он хоть и выполнил свои обязанности в библиотеке добросовестно и довольно умело, но издевательства и отношение приятелей-одноклассников всё же выбило его из колеи и отбило желание заниматься впредь чем-то подобным. Очень уж он был тогда зависим от чужого мнения и одобрения.
"Как, впрочем, и сейчас", - признался сам себе Макс.
А потом незаметно подошёл выпускной одиннадцатый класс. Все разговоры учеников вертелись о поступлении в вузы. Макс как гуманитарий до мозга костей тоже пытался определиться, куда ему поступать. В основном большинство разговоров заводилось об экономическом и юридическом факультетах. Кто-то собирался на исторический факультет, кто-то - в технический институт.
Хоть бабушка и преподавала историю, увлечь ею своего внука ей не удалось, ему не была интересна и близка эта сфера знаний.
Семнадцатилетний парень имел отлично по всем гуманитарным предметам, но каких-то особенных способностей и талантов в этих областях за собой не замечал. Скоро его привлекли разговоры некоторых одноклассников о том, как круто и престижно было бы поступить на юрфак. Да только конкурс там огромный, поступить практически нереально, если у твоих родителей нет денег и внушительных связей. Как он оказался в центре этих разговоров, он и сам не помнил. В памяти отложилось только фраза одноклассника, которую он потом слышал неоднократно в различных вариациях и от других людей: "Чего тебе туда соваться? Неужели ты думаешь поступить туда просто так, без денег и знакомств?"
Эти слова подействовали тогда на Макса как красная тряпка на быка. Он должен был всем доказать, что сможет: сам, без связей, без денег. Зачем ему в то время всё это было нужно? Ведь в глубине души он понимал, что сфера права не представляет для него интереса. Сейчас, оглядываясь назад, мужчина объяснял этот поступок простой юношеской глупостью и гордыней.
Результатом этой глупости оказалось тяжёлое, но удачное поступление на юридический факультет, несколько лет учёбы на нём и чёткое в период обучения осознание, что юриспруденция совсем ему не по душе (бросить университет он уже не мог, слишком много усилий было потрачено на поступление), дальнейший поиск работы и, разумеется, последующие годы самой работы - той самой, ненавистной, неинтересной, изматывающей, которая была показана ему сегодня во сне в медицинском центре.