Размышления Евгения прервал вошедший в комнату Вова. Подойдя к парню, он сунул ему в руки стопку одежды и кивнул в угол:
– Вон там за шкафом можешь переодеться.
Базаров поблагодарил и скрылся в указанном направлении. За шкафом он обнаружил, что выданные ему вещи представляли собой брюки и рубашку медицинской спецодежды, точно такие же, какие носили Вова и Николай. Одежда, к тому же, оказалась велика Евгению на пару размеров, но выбирать особо не приходилось, к тому же это было намного лучше, чем простыня. Базаров переоблачился.
Когда Евгений показался из-за шкафа, Вова с Николаем, в свою очередь, уже сменили рабочую одежду на клетчатые рубашки и брюки из грубой тёмно-синей ткани.
Николай окинул Базарова оценивающим взглядом и остался в целом доволен.
– Ну вот, уже другое дело, всё лучше, чем кентервильское привидение из себя изображать, – удовлетворённо сказал мужчина. – Вот только с обувью бы ему чего-нибудь придумать, а, Вов?
– Да пусть сланцы мои пока возьмёт, а там разберёмся, – мигом нашёл решение Вова.
– Николай, Владимир, я очень вам благодарен и прошу не удивляться моим вопросам, они, вероятнее всего, последствия контузии. Могу ли я попросить вас объяснять мне вещи, которые я забыл? – попросил Базаров, примеряя Вовины сланцы.
Мужики дружно фыркнули.
– Женя, ты водку пьёшь? – вместо ответа просто поинтересовался Вова.
– Пожалуй, – осторожно кивнул Евгений.
– Ну, дык, пойдём, возьмём водки, за твоё здоровье выпьем, – хлопнул его по плечу мужчина.
…Через двадцать минут Евгений и его спасители сидели в маленькой квартирке Николая неподалёку от морга, пили, закусывали и курили так, что можно было вешать топор.
– Значит, парень, родителей своих ты не помнишь? – задумчиво проговорил Николай, опрокидывая уже не первую стопку.
– Я полагаю, их нет в живых, – спокойно ответил Базаров.
– И никого не помнишь? – подключился Вова.
– Это сложно объяснить, но скорее да. Честно говоря, я чувствую, будто сознание моё находится в XIX веке. Я не знаю, как мне восстановить всё то, что я пропустил.
– Экий ты, – покачал головой Николай. – Не, ну, пацан, интернет там…
– Коль, а может, он пока у тебя поживёт? Зинка-то ушла. А парнишка тебе по хозяйству поможет… – вдруг предложил Вова.
– Ну, можно. Раз уж заново родился. Женя, ты в армии служил?
– Нет. Отец был полковым лекарем. А я отучился на врача.
– Ты давай ешь!
– Эта еда мне, право слово, непривычна…
– Жуй ты.
Евгений ел. Он понимал: что-то начинается.
*
Николай Степанович был врач со стажем. Отработал в городской больнице без малого двадцать пять лет, а сейчас трудился в морге. Жена его устала от его запоев и ушла. Таким образом, Николай Степанович остался совсем один. Будучи человеком старой советской закалки, он не мог просто так взять и бросить нуждавшегося в помощи. К тому же, у Жени был измождённый вид. Длинные волосы, бакенбарды… он был похож на какого-то питерского интеллигента, да и вёл себя так же, что даже забавляло старика.
– Жень, а фамилию свою ты не помнишь? – заинтересовался Николай.
– Базаров, – ответил Евгений, жадно уплетая пельмени.
Тут его спасители рассмеялись.
– Я не понимаю вас, – вскинул удивлённые глаза юноша.
– Ну чо, Базаров, это ж как в книжке, ну, как её, в школе проходят. «Отцы и дети!» Во! – потрясая солёным огурцом, сказал Вова.
– Я напоминаю вам героя книги?
– Ну да. Именем и фамилией.
– Понятно. Как-нибудь на досуге почитаю.
– Потом, а то, если у тебя проблемы с головой, то пока не нужно перенапрягаться, – вклинился в разговор Николай Степанович.
– И то верно.
– Лет-то тебе сколько, помнишь? – продолжал допрос Вова.
Базаров знал, что умер он в 27 лет, но сейчас чувствовал себя немного моложе. И тело тоже казалось юношеским. Сказал наугад:
– Двадцать.
– Ты же не обколотый ничем? Как ты в морг попал? – не унимался Вова.
– Знаете, некоторых людей живьём хоронили, слышали про такое? – ответил вопросом на вопрос Базаров.
– И, правда, клиническая смерть… – кивнул медбрат.
– А мы в каком городе? – вдруг заинтересовался Базаров.