– Ну, девочка, не слушай ты её… – Попытался успокоить Кирсанов Мери. – Ну, то есть, слушай, но не придавай чрезмерного значения.
– Павел Петрович, а как насчёт того, что она и так разорила мою семью и угрожает разорить их ещё больше?! – Мери с яростью посмотрела на Кирсанова. Вещи на столах задрожали. Карамазов с интересом изогнул бровь.
– Она этого не сделает, это раз. А два, Мери, они всё же не твои настоящие родители. Как бы тебе ни хотелось, но в нас нет ничего настоящего. И жизнь, которой ты живёшь, с людьми, с которыми ты живёшь, – просто подделка. Хочешь ты этого или нет.
Мери не знала, что ему ответить. Это был удар по больному.
– Поговорите, я подожду юную леди у машины. – Иван вышел. Ему было любопытно послушать, что не так с Княжной, но, с другой стороны, все имели право на свои скелеты в шкафу.
***
Пока вся страна выбрасывала недоеденные новогодние салаты, Печорин переживал о том, что в больнице кормили крайне скудно, и он голодал. Голод физический он пытался заглушить пищей духовной… Печорин безнадёжно проигрывал партию в «Героев 3», когда в палате появились Остап, Онегин и Мэл. Явление Онегина удивило Григория особенно.
– Предвосхищая ваш вопрос – до конца праздников меня не выпустят, – прохрипел Гриша.
Остап подошёл к кровати Печорина и торжественно вынул из рюкзака банку оливье и контейнер с жареным мясом. Григорий страдальчески посмотрел на Бендера.
– Что ж ты делаешь, гад? – скривился он.
– А что? Вон, Чичиков старался, готовил. Вы ещё хоть и не знакомы толком, но вот…
Печорин вздохнул. Посмотрел на Мэл и Онегина, потом на еду и вздохнул ещё раз.
– Мне нельзя ничего твёрдого есть. Швы. Говорить особо тоже. Так что рассказывайте, что у вас.
– У нас Вий. И пока никакой информации про новые жемчужины.
– А ещё у нас Ленский, – добавила Мэл, ощетинившись.
– Это что ещё за чёрт? – вскинул брови Печорин.
– Он мой друг, – мрачно отозвался Онегин.
– Ты серьёзно?! Ты всё ещё считаешь его своим другом после того, как он нас чуть не убил?! – возмущённо воскликнула девочка.
– Мэл, на полтона тише, – осадил девочку Бендер. – Мы всё-таки в больнице.
– Остап, ну ты тоже не видишь в этом проблемы?! – не унималась Мэл.
– Так, женщина, не кричи. – Григорий всё-таки подтянул к себе банку с салатом и ложку, несколько секунд поразмыслил и приступил к трапезе. – Женя, ты объяснишь мне, с чего этот ор?
– Я тебе не обязан отчитываться, – холодно и отстранённо ответил Онегин.
Печорин пожал плечами:
– Вообще не понимаю тогда, чего ты припёрся…
– Я не могу оставить Мэл после всего, что произошло, – так же бесстрастно объяснил Евгений.
– А, какой ты заботливый! Тогда кто-нибудь объяснит мне, в чём дело?
Остап постарался описать Печорину произошедшее предельно точно, но Мэл встревала и добавляла эмоциональные подробности от первого лица.
Григория заинтересовало, почему же Чёрный Человек не смог убить Тёркина и нет ли возможности использовать это себе на пользу.
У Григория было достаточно времени подумать о происходящем. А главное – продумать план, как служить двум господам одновременно и при этом выжить. Хотя то, что Непримиримые пустили его как разменную монету, много говорило о планах на него.
***
– Правильно ли я понимаю, – спросила Мэл, пока они с Онегиным в ожидании Бендера прогуливались по больничному двору, – что теперь мы вернули наши с тобой дружеские отношения, и ты вновь переедешь ко мне, чтобы охранять?
– Не совсем. Я действительно хочу защищать тебя…
– Ну, надо же!.. И поэтому ты хочешь вернуться?
– Не совсем. Прости, Мэл, но вы все были правы: я должен был начать самостоятельную жизнь. К тому же, после всего случившегося лучше будет, если мы разделимся.
– Ага, лучше. Прямо как в фильмах ужасов. Я не уверена, что этот маньяк не нападёт на меня, пока я одна.
– Вася и Марго обещали круглосуточно присматривать за тобой. Волноваться не о чем.
– Где ты сейчас живёшь? – сменила неприятную тему Мэл.
– У знакомого, на Кутузовском проспекте. У него и работаю.
– Чтоб я так находила друзей… – завистливо пробормотала девочка.