Надо сказать, что в XVII веке письма часто публиковались, ими зачитывались не меньше, чем художественной литературой. В то время во Франции были так называемые почтовые бюро, позволявшие осуществлять регулярную связь провинций со столицей.
Письма заменяли газеты (последние еще не получили широкого распространения), а знать, что делается при дворе, хотели и в Провансе, и в Гаскони. В Париже тоже интересовались провинциальными новостями, они порой влияли на решения короля или министров. Существовала еще родственная и дружеская переписка. Порой частное послание становилось предметом чтения и обсуждения целого сообщества.
К письмам предъявляли почти такие же требования, как к художественной литературе, поскольку они были заранее рассчитаны и на публичное чтение. Возник новый литературный жанр — «письма». Порой предприимчивые издатели выпускали без указания имени автора (что было чревато всяческими неприятностями) целые подборки писем, и они находили спрос.
Но вернемся к «Португальским письмам». Пять посланий юной монахини, которую соблазнил и покинул бесчестный офицер, сразу же получили читательское признание, поскольку подкупали искренностью и простотой. Читатели также не сомневались в подлинности этих писем.
Многие захотели узнать имя автора этих посланий и их адресата.
Молва гласила, что источником бед, постигших «португальскую монахиню», был граф де Сэн Леже. Факты его биографии совпадали с тем, что можно было вычитать в посланиях неизвестной девушки. А вот имя монахини установить не удавалось. «Письма…» же продолжали переиздаваться и пользоваться успехом.
Но во второй половине XVIII столетия нашелся скептик, который счел, что «Письма португальской монахини» написал мужчина. Доказательства? Помилуйте, разве женщина может обладать столь значительным литературным дарованием? Однако его мнение, не подкрепленное доказательствами, не получило признания. Автором этой гипотезы был Жан-Жак Руссо[58].
Тайна неизвестной монахини
Прошло еще полвека. И вот в 1810 году в прессе появилось сообщение о том, что на одном из экземпляров «Писем португальской монахини» обнаружена надпись, из которой следует, что монахиню эту звали «Марианна Алькофорадо из монастыря Бежа, расположенного между Эстрамадуре и Андалузией», а виновник ее бедствий — действительно граф де Сэн Леже.
Библиофилы принялись за поиски. Вскоре выяснилось, что монахиня с таким именем и вправду существовала. Когда вышли в свет «Письма», ей было 29 лет.
Правда, внимательных читателей настораживали некоторые мелкие детали и хронологические ошибки. Не станем перечислять их все, остановимся лишь на наиболее существенных. В письмах упоминалась здравствующая мать монахини. Однако, согласно реальной хронологии, ее прах уже давно покоился на кладбище.
Далее, автор «Писем…» упоминал, что с балкона девушке был виден город Мертола. Вот это уже очевидный «ляп». От монастыря этот город был расположен почти в пятидесяти километрах, так что даже с помощью подзорной трубы увидеть его было невозможно. И написать так мог только человек, никогда не бывавший в тех местах. Обаяние писем от этого не уменьшилось, а имя их автора стало литературной загадкой.
И вот спустя более ста лет на основе сопоставления стилевых особенностей «Писем» и других обнаруженных к XX столетию произведений Гийерага выяснилось, что он был не переводчиком, а автором «Писем».
Руссо в своей догадке оказался прав. «Письма» действительно написал мужчина, причем далеко не последний в литературной жизни Франции XVII века.
Он накоротке общался с Мольером, Лафонтеном, Расином и Буало[59]. «Скажи мне, кто твои друзья…» В этой компании его принимали на равных. А главное — Гийераг обладал веселым и покладистым нравом и был прекрасно образован.
Но он колебался между светской карьерой и литературным призванием. Гийераг стал государственным чиновником и женился. Однако степенная жизнь преуспевающего буржуа ему быстро наскучила. Он оставил должность и начал писать. Правда, Гийераг еще не был уверен в своих творческих способностях и «Португальские письма» издал анонимно, прикрываясь статусом переводчика.
Только благодаря разысканиям литературоведов XX века имя Гийерага было заслуженно вписано в историю литературы Франции.
Интервью перед казнью
Богатыми на литературные подделки оказались XVIII и XIX века, когда в Англии и Франции возникла мода на мистификации. Одним из самых ярких и последовательных мистификаторов был Даниель Дефо[60].
58
59
60