Я двигаю бровями.
– И как их зовут?
Она пихает меня бедром.
– Я знаю, что ты уже все распланировала!
Наш раскатистый смех сопровождает меня весь день. Так приятно праздновать со своими друзьями эти маленькие победы. Мысль о том, что любовь может вырасти в настоящих маленьких человечков, сводит меня с ума, и я бы так хотела быть частью их семьи, эксцентричной, повернутой на книгах тетушкой, которая живет по соседству и учит их читать.
– Ладно-ладно, их возможные имена Алхимия и Гекльберри.
Мой смех умирает и превращается в тугой ком в горле, которым я почти давлюсь.
– Вау… Рози, это, эм-м, уникальные имена. Такие забыть сложно.
– Я подумала, что тебе понравится литературная отсылка на Гекльберри.
У меня подступил ком в горлу.
– О, замечательно! Я закажу «Приключения Гекльберри Финна», как только будет свободная минутка.
Она выразительно смотрит на меня.
– Ты серьезно подумала, что я назову своих детей Алхимия и Гекльберри?
– А что, нет?
– Нет.
– Слава богу! Я не знала, что сказать! Мы обе знаем, что у кочевников есть мода называть детей в честь самых странных вещей, и я подумала, что ты тоже это подхватила. Не пойми меня неправильно, мне нравится сын Сейдж, Квест[5] и дочь Зигги, Фридом[6]…
– Ты ненавидишь их имена.
– Неправда! Эти имена прекрасно отражают их дух авантюризма! Что если Квест вырастет и станет исследователем? Квест отправляется на поиски приключений! Или Фридом станет адвокатом, борцом за права людей, и ее имя будет так ей подходить! Ладно, эти имена мне не нравятся, но я в этом никогда не признаюсь.
– Ты ужасная врунишка, Ария. Я выбрала для первого сына имя Индиго, а ровно два месяца и полгода спустя родится малышка Ария Роуз. Ты испортила сюрприз.
– Ария Роуз?
– Звучит здорово, ты должна признать.
– Очень красиво. И я очень польщена. И когда эти ангелочки осчастливят мир своим присутствием?
Она фыркает и, тяжело вздохнув (словно я испытываю границы ее терпения), достает планер, который всегда при ней. Она знает, как и я, что все уже запланировано, вне зависимости от того, могут ли сейчас появиться дети или нет.
С высшей степенью уверенности она говорит:
– Индиго должен родиться где-то в июне 2023-го, а малышка Ария – в январе 2026-го или около того. Это же не слишком рано? – она хмурится.
– Совсем нет. – Зная Рози, можно быть уверенным, что она придумает способ родить детей четко в то время, как это предписывает расписание. – А что говорит Макс?
Она презрительно фыркает.
– Он говорит, что надо позволить природе взять свое, и чем раньше, тем лучше. – Она сжимает пальцами переносицу, словно беззаботность Макса причиняет ей боль. – Но я пока не готова. Я все еще привыкаю к жизни на дороге.
– Я тоже, – говорю я и чувствую, что это правда. – Это длительный процесс.
– Что насчет тебя, Ария? Ты думаешь завести детей?
Я уклоняюсь от ответа.
– С помощью непорочного зачатия?
Она поджимает губы.
Я подмечаю время и, чтобы отвлечь ее, говорю:
– Ой, нам лучше собираться, если мы хотим уложиться в твое расписание.
В дверь фургона стучат. Курьер с посылкой в руках.
– Ария Саммерс?
– Да, это я, – говорю я. Я заказала какие-то книги и забыла об этом? Или повязку, чтобы не смотреть на последствия своих неверных выборов? Может, пояс целомудрия, чтобы не давал мне забыть о том, что я убежденная холостячка?..
– Подпиши здесь, дорогуша. – Я подписываю, и он отдает посылку. – Хорошего дня.
– Книги заказала? – спрашивает Рози.
Я подпираю подбородок пальцем.
– Может быть, только не помню, для кого. Я была уверена, что все уже отдала.
Большая часть моего бизнеса – заказывать редкие книги для клиентов и отправлять им за небольшой процент. Еще у меня есть онлайн-магазин, где мы поклоняемся любовным романам. Все подойдет, чтобы свести концы с концами. Жить в дороге – значит постоянно работать, чтобы путешествие могло продолжаться.
– Открой.
Я вскрываю коробку и обнаруживаю записку, написанную от руки, и что-то, похожее на дневник.
Когда я вижу имя в конце, сердце останавливается.
– Это от матери Ти Джея.
Я складываю письмо.
– Ты не собираешься прочесть? – спрашивает Рози, в глазах у нее любопытство. – А… это личное? Я пойду, дам тебе пару минут?
Я киваю.
– Спасибо, Рози.
Когда она уходит, я беру письмо и сажусь на краешек кровати, пытаясь замедлить бешено колотящееся сердце. Вряд ли мать Ти Джея написала мне просто так? Я всегда надеялась, что мы сможем сохранить связь, но какая-то часть меня до сих пор злится, что они просто забыли меня, когда Ти Джея не стало. Его мать Мэри была инициатором этого решения: игнорировала меня на похоронах и не звала на дни рождения и семейные праздники после его смерти. Будто я для них больше не существовала. За мгновение я превратилась из любимой невестки во врага номер один. Было больно. Больно до сих пор. И несмотря на то что они вели себя со мной отвратительно, я все еще скучала по ним, особенно по Мэри, которая когда-то была мне как мать.