– Не могу сдержаться, песня застряла в голове. – Я начинаю напевать классический хит Веры Линн «The White Cliffs of Dover».
– Вау, – говорит Рози. – Хотела бы я прокатиться там на канатной дороге, увидеть их поближе.
– Я тоже. – В мире столько всего неизведанного, надеюсь, эта поездка во Францию вдохновит нас не останавливаться, ехать так далеко, как позволят наши фургоны. – Но пока нас ждет другое приключение. И это Le Phare, настоящий маяк.
Рози стонет: она не фанатка высоты.
– Сколько ступеней?
И физической активности.
Я притворяюсь, что не знаю.
– Не придуривайся, я тебя насквозь вижу.
– Ладно. Всего две сотни и семьдесят одна малюсенькая крохотулечная ступенька.
Она фыркает.
– Никогда не пойму, почему вам доставляет наслаждение причинять себе боль. Что классного в том, что будут ныть мышцы?
Я хватаю ее за локоть и веду.
– Из классного – вид, глупышка.
Мы находим маяк и покупаем билеты под бурчание Рози; ее голос становится громче, когда мы доходим до середины, и ноги уже начинают дрожать от напряжения.
– Напомните мне, почему мы не могли посмотреть на то же самое море с земли?
Я смеюсь.
– На такое сказать нечего.
Макс оставил нас далеко позади, и я в очередной раз праздно задаюсь вопросом, не супергерой ли он тайно. У него никогда не кончается энергия. Бедняжка Рози крякает, бурчит и проклинает день, когда с нами познакомилась.
Мы поднимаемся уже медленнее, груди (осмелюсь ли я сказать, чресла!) вздымаются. В конце концов мы вознаграждены великолепным видом с верхней площадки маяка. Макс уже у ограждения и машет нам рукой.
– Что скажешь?.. – подстрекает ее Макс, улыбаясь. Я отмечаю, что у него дыхание не сбилось ни на йоту.
Уперев руки в боки, Рози улыбается в ответ и, задохнувшись, выдавливает:
– Вау!
У подножия скалы разбиваются волны, и нас захлестывает соленый запах моря. Этого достаточно, чтобы восстановить наши силы после долгого сидения в фургонах, и я наполняюсь энергией, готовая продолжить наше путешествие.
– В следующей жизни я буду смотрительницей маяка, – говорю я, представляя себя укутанной в плед, с книгой в руке, и накатывающие на берег волны.
– Может, ты не заметила, но они сейчас не сильно в ходу, – отвечает Рози.
– Даже лучше, не придется работать. Я претендую только на вид.
Рози улыбается.
– Будешь как Рапунцель, а? Прятаться в своем замке.
– Что-то вроде того.
Я представляю будущую себя, затворницу маяка, и вижу, как подростки, подбегая, стучат в мою дверь, а потом взвизгивают и улепетывают, словно я новая Страшила Рэдли[7]. Le вздох.
– По кофе и идем на второй заход? – спрашивает Рози, заглядывая в свой планер. – По времени как раз укладываемся. – Она улыбается, как победитель.
Мы находим небольшую французскую кондитерскую, по стенам которой вьется ароматный жасмин, наполняющий благоуханием воздух. Отыскав стулья, мы усаживаемся плечом к плечу и лицом к улице, словно солдаты. Мне кажется странным, что французы не сидят вокруг стола, а смотрят вдаль. Меня уже пожурили во время прошлой моей поездки в Париж, когда я повернула стул, чтобы сидеть лицом к Ти Джею. Я узнала, что так не делают. От этого воспоминания я улыбаюсь, и какой-то дьяволенок внутри замышляет проделать это и сейчас, чтобы посмотреть, что будет, но я его приструниваю.
Через несколько минут официант принимает наш заказ: два café au lait[8] и tartelette fraises[9], а Максу достаточно травяного чая и свежего воздуха. Как он еще жив при таком питании, мне не понятно.
Следуя общепринятому кафешному этикету кочевников, мы достаем телефоны и подключаемся к открытому вай-фаю, чтобы проверить, какие новости могли пропустить с последней остановки. У меня вроде ничего. Мир продолжил вращаться и без моей помощи. Я пытаюсь не принимать это близко к сердцу.
Я вытягиваю руки над головой, наслаждаясь пребыванием вне фургона, когда вдруг заговаривает Рози:
– Тори интересуется, где мы останавливаемся в Руане.
Я стону.
– Ты шутишь?
– Нет, она говорит, что, если предложение еще в силе, она не против к нам присоединиться.
Я скрещиваю руки на груди.
– Какое предложение?
Макс слегка улыбается.
– Ну, мы всем заявили, что они могут присоединяться к нашему маршруту по Франции.
– Да, может, и так, но я не имела в виду ее! – шиплю я.
Он пожимает плечами. Макс один из тех людей, который ладит со всеми, и каждый хочет быть его другом. Более спокойным он был бы только мертвым.
– Она нормальная, ну, по-своему, разве нет?