Глава 7
В последний раз Лоренцо видел учителя математики четыре года назад. В то утро вместе со своими одноклассниками, только что пришедшими на урок, он бросился к окну, услышав крики со школьного двора. Лоренцо с ужасом смотрел, как учитель бьет отца их одноклассника. Мальчик обожал учителя математики и даже не представлял, что тот может причинить кому-то вред. В тот момент Марцио даже не походил на себя – так он озверел.
Когда группе людей удалось оттащить учителя, его жертва рухнула на землю с лицом, похожим на растоптанный эклер. От криков Марцио у детей встали волосы дыбом. Его голос был нечеловеческим, отчаянным. Через пару минут вопли заглушил вой сирен нескольких машин, которые с визгом затормозили перед школой. Полицейские вышли из «пантер»[2], надели на разъяренного учителя наручники и увезли.
С того дня Лоренцо и его одноклассники больше никогда не видели Монтекристо. Он даже не пришел попрощаться.
Спустя несколько недель Лоренцо спросил у матери, куда пропал учитель и когда он вернется. Та ответила, что, к сожалению, они больше не увидятся. После случившегося Марцио уволили из школы. На вопрос сына, почему учитель избил мужчину, Лючия вздохнула и задумчиво нахмурила лоб.
– Сложно ответить, Лори. Иногда, чтобы сделать добро, взрослые вынуждены совершить зло. Учитель хотел как лучше, но только все испортил.
Лоренцо мало что понял из ответа матери. Он лишь знал, что скучал по учителю. От мысли, что они больше не увидятся, ему хотелось плакать.
Спустя четыре года, когда дверь в полицейский участок распахнулась и на пороге появился учитель с его приободряющей и заразительной улыбкой, Лоренцо разрыдался и, бросившись ему навстречу, зарылся в его объятия, словно в этом мире, кроме Монтекристо, у него не осталось друзей. В каком-то смысле так оно и было.
Глава 8
Интуиция суперинтенданта Димазе оказалась беспроигрышной. Устроившись вместе с Карузо за летним столиком бара «Видаль» возле парка Монте Урпину, она наблюдала, как Марцио общается с ребенком. Сидевшая в нескольких метрах от них воспитательница руководила неформальным диалогом вместе с психологом, направленным судом по делам несовершеннолетних.
– Ты была права, – сказал Карузо, закурив.
– Да. Я же говорила: он угрюмый со взрослыми, но душка с детьми.
С тех пор как полицейские прибыли на место преступления, Лоренцо напрочь отказывался говорить: мальчик замкнулся в себе, и даже психологи из участка не могли вытянуть из него ни слова. Ребенок был потрясен и, казалось, избегал любых попыток мысленно вернуться в ночь преступления. Это мешало следователям воссоздать картину событий и не давало узнать зацепки, которые помогли бы раскрыть дело. Обыскав комнату мальчика, Анджела увидела фотографию, на которой он был изображен с Марцио. Димазе знала, что ее друг прекрасно ладил с детьми: бывшие ученики обожали его, и даже такой неприятный предмет, как математика, Марцио делал увлекательным.
– Давай поговорим с Марцио, – предложила Анджела своему коллеге. – Лоренцо потерял родителей. Других значимых людей в его жизни не было, и раз он держал в своей комнате фотографию с учителем, значит, они были очень близки. Мы должны попробовать.
– Почему бы и нет? – согласился Карузо.
Судья одобрил решение при условии, что беседа пройдет в присутствии воспитательницы из детского дома, в который временно поместили Лоренцо. Идея отправиться в парк принадлежала Марцио: по его мнению, суровая и холодная атмосфера полицейского участка не подходила для разговора с ребенком. Бывший учитель и Лоренцо сели на скамейку возле детской площадки, и уже через несколько минут полицейские увидели, что мальчик заговорил. Неожиданно Лоренцо расплакался. Марцио обнял его, утешая, и бросил испуганный взгляд на Анджелу. По его напряженной позе и встревоженному выражению лица женщина поняла, что рассказ ребенка привел его в ужас.