Через час он сидел на диване, и на его голове набухала красивая огромная шишка, с запекшейся кровью там, где от удара сорвало кожу. Эта шишка, вкупе с расколотой плиткой в ванне, с легкостью объясняла амнезию, но, если честно, когда он бился головой о кафель, он меньше всего думал о легализации себя в этом мире.
Да, черт возьми, мире!
Это — не прошлое! Даже не альтернативное прошлое!
На старом кожаном диване сидел худощавый подросток в широких трусах и растянутой белой майке. Звали его Саша Виноградов, и был он учеником седьмого класса школы номер 414. А находилась эта школа в городе Винтане, который являлся столицей АФКР.
Аталанской федерации коммунистических республик.
Главой АФКР был товарищ Сухов, генсек ЦК КПАФ, непохожий внешне ни на Хрущова, ни на Брежнева, ни даже на товарища Сухова из «Белого солнца пустыни». Походил он, скорее на Льва Дурова.
Старик-продавец не соврал.
Кирилл Королевин действительно оказался в юном теле, в шестьдесят пятом году. И окружение соответствует окружению шестьдесят пятого года. А то, что здесь нет СССР, а есть АФКР — так какая разница. Жить ты будешь именно так, как хотел, а будущее изменить не сможешь.
С гарантией.
Вернее, сможешь, конечно, но только так, как его может изменить любой из живущих в настоящем.
Кирилл сидел на диване, а в раскрытую форточку доносились звонки трамваев, гудки автомобилей, запах жасмина и крики детей, играющих во дворе:
— Штандер!
Военная проволока
Современные писатели-фантасты почему-то игнорируют такое до крайности любопытное и интересное время как двадцатые годы. Неинтересно им, видите ли. Их герои отправляются тридцатые да сороковые, чтобы в очередной тристамымнадцатый раз остановить Гитлера, либо в благословенные царские времена, когда коровы доились сразу сливками, а фунт хлеба стоил полкопейки при зарплате дворника в тридцать тысяч рублей. На наши деньги. Цены царской России ее адепты почему-то всегда называют дореволюционные, а зарплаты пересчитывают для сравнения с современными. Наверное, так красивше выходит.
Впрочем, понять и тех и других можно. Для любителей «Красной Империи» двадцатые слишком буржуазны, слишком криминальны, слишком мало Сталина. Для поклонников «России, которую мы потеряли» все, что после 1917 года — ад, трэш и угар. Что приходит на ум при словах «двадцатые годы в СССР»? Гражданская, разруха, коллективизация, грязь, мрак и ничего хорошего.
А ведь, скажем, в США «ревущие двадцатые» — это золотое время перед Великой Депрессией, время джаза и радио, кинематографа и фокстрота, сухого закона и гангстеров, время Гэтсби и Лавкрафта, Конана и Кинг-Конга. Как будто в СССР не было ярких красок и звонкого смеха, музыки и танцев, счастья и веселья. Как будто не было книг об авантюристах, безумных ученых, суперзлодеях, мечтающих захватить мир, роковых красотках, стильных гангстерах… Остап Бендер, профессор Преображенский, инженер Гарин, Дигэ, Фрэйзи Грант, Беня Крик — искры фейерверка, сверкнувшие между кровью Гражданской и кровью Великой Отечественной…
Оля Иванова вздохнула и погладила глянцевые корешки. Нет, в этом магазинчике со странным названием «Альтист» все было устроено как надо: книжки сгруппированы не по писателям или там сериям, а по годам действия. Ну и что? Сороковые годы занимают целый стеллаж, шестидесятые и семидесятые — тоже, только на двоих… Видимо, писатели-альтернативщики успокоились и признали войну все-таки выигранной и теперь дружно отправляются в собственное детство, чтобы опять поцеловать первую любовь и навешать по шеям тем, кому не смогли в свое время. Вот, например…
С полки «Шестидесятые» Оля сняла книгу с языколомным заголовком «АФКР». Что бы эта шифровка не означала. Ну и что мы видим на обложке? Разумеется: белобрысый парнишка радостно пинает футбольный мячик. То есть, товарищ… девушка взглянула на имя автора… товарищ Королевин заскучал в нашем внезапно похолодавшем времени и решил отправиться из ледяных десятых в теплые шестидесятые.
Вообще, вся мужская альтернативная история, такое чувство, пишется по единому шаблону:
— краткое описание жизни в настоящем, чтобы было сразу понятно, какой главный герой крутой чувак;
— переход в прошлое;
— стычка с преступниками, которые напали на местного жителя (опционально — девушку), после победы над которыми местный житель награждает героя деньгами, документами и своим покровительством;
— встреча с девушкой, в которую герой влюбляется сразу и до беспамятства (часто — первая же встреченная в ином мире девушка);