— способ, который позволяет герою заработать сразу много денег без особого труда;
— два-три несвязанных друг с другом приключения, из которых герой выходит победителем, зарабатывая очки почета и уважения;
— два-три банальных новшества, которые с восторгом принимаются местными (угги, например, буээ);
— два-три банальных анекдота, от которых местные сползают под стол от хохота;
— необязательно — две-три песни (и необязательно — Высоцкого), от которых местные опять-таки в полном восторге;
— ну и между делом: размышления о том, как нам обустроить Россию. Или не Россию, если герой оказался в Австралии или Канаде. Почему-то оказавшиеся в другой стране в Россию не очень-то рвутся.
Да, мужчины писать альтернативку не умеют. А женщины умеют. Наверное. Потому что не пишут. Даже если учатся на втором курсе исторического факультета.
Оля провела взглядом по полочке «Двадцатые» и собралась было уходить, как вдруг зацепилась за женскую фамилию. Женскую!
Да ладно.
Автор — Ольга Иванова.
Да ладно!
Однофамилица и тезка?! Она точно помнила, что никогда таких книг не писала. В смысле — никаких не писала. Конечно, после бурных вечеринок Оля иногда не помнила, что творила (а творилось иногда ТАКОЕ, что хотелось зажмуриться и… повторить), но книги… хотя… Да не, точно нет. Разве что в ней живет какой-то внутренний Тайлер Дёрден. Что маловероятно. Провалами в памяти и бессонницей она тем более не страдает.
Заголовок «Военная проволока». Странный какой-то. Что еще за проволока такая? Вроде бы никаких серьезных войн в двадцатые не велось, миру хватило Первой Мировой (хотя никто и не знал, что она — первая), да и обложка никак с войной не ассоциировалась.
На фоне тянущихся в небо сверкающих небоскребов (узнаваемый шпиль Эмпайр Стейт Билдинг) смотрела прямо на читателя шикарная девушка с шалым прищуром карих глаз. Волны коротких черных как смоль волос укрывали голову шлемом, вздернутые в наигранном удивлении нитки бровей, алые губы изгибались в еле скрываемой улыбке. Голые плечи, длинные митенки, в пальцах зажат мундштук с пахитоской, тоненькой сигарой, популярной в двадцатые. Шею обвивала серебристо-черная горжетка, из-под которой струился шелк маленького черного платья, заканчивающегося гораздо выше коленей. Длинные стройные ноги, к сожалению, видные не полностью, облегали золотистые чулки.
За спиной красотки выглядывали, по всей видимости, ухажеры. Несколько карикатурный миллионер в цилиндре, смокинге с бабочкой, во рту — толстая сигара, в глазу — монокль. Тип в шляпе-борсалино, с атосовской бородкой и опасными глазами. И загорелый улыбающийся моряк в белом кителе и капитанской фуражке. Прямо воплощение девичьей мечты в трех лицах: Деньги. Сила и Страсть. К сожалению, все три в одном лице соединяются крайне редко…
Оля с хрустом открыла книгу и прочитала начало:
«Современные писатели-фантасты почему-то игнорируют такое до крайности любопытное и интересное время как двадцатые годы. Неинтересно им, видите ли. Их герои отправляются тридцатые да сороковые, чтобы в очередной тристамымнадцатый раз остановить Гитлера, либо в благословенные царские времена…»
Надо же, прямо ее мысли… Перелистнула страницу:
«Оля тихонько вздохнула. Вот в этом мужчине похоже соединяются три девичьих мечты. Высокий, седовласый, крепкий мужчина…»
Да еще и героиня носит ее имя!
Оля поняла, что уже влюбилась в эту книгу и купит ее несмотря ни на что: ни на цену, ни на сюжет. Автор — ее полная тезка, героиня — ее тезка, да еще эта красотка на обложке — просто одно лицо с ней! Просто — пииииск!
— Двадцатыми интересуетесь? — спросил продавец.
Оля тихонько вздохнула. Вот в этом мужчине похоже соединяются три девичьих мечты. Высокий, седовласый, крепкий мужчина, с загаром, вызывающем ассоциации не с солярием и пляжем, а с рыцарями Палестины и прериями Дикого Запада. Да и представить его хотелось не в костюме с галстуком, а в вороненых латах и с двуручным мечом. Или в черной шляпе и с винчестером. Или в камуфляже среди джунглей. Роскошный мужчина. Но стааарыый… К сожалению…
— Да, немножко.
— И что же вам хотелось бы там изменить?
— Мне? Ничего.
Ответ, казалось, продавца удивил. Если не сказать — шокировал.
— Совсем ничего?
— А что в этом странного?
— Просто те, кто не хочет менять в прошлом НИЧЕГО — не увлекаются альтернативной историей. И не попадают ко мне в магазин.
— Не знаю. Мне в прошлом все нравится.
— Но ведь там было и плохое… — явно подначил ее старик. Глаза, яркие, синие, совсем не стариковские, чуть прищурились и продавец стал немного поход на Шона Коннери. Только без бороды.