— К-какому путешествию?
— В прошлое. В 1934 год. Кирова спасать.
Продавец встал и навис над Колей. Так, как будто роста в нем было метра три, не меньше.
— Я готов. Я все помню: 1 декабря, Смольный, Николаев…
— Точно больше ничего не хочешь узнать?
Коля чувствовал, что задыхается, но понимал, что из этой странной, страшной, невозможной ситуации, в которой он оказался, будет только один выход — вперед в прошлое.
Спасать Кирова.
Никто за язык не тянул.
Да и что там готовиться-то?
— Нет. Я готов.
— Ну что ж. Смело. За смелость — три месяца форы.
Глаза старика свернули серо-стальным отблеском.
Коля шарахнулся.
Гудок!
— Глаза разуй, тетеха! — выругался водитель автомобиля, под колеса которого чуть не угодил мальчишка-студент, поправил кепку и поехал дальше.
Коля ошарашенно проводил взглядом этот самый автомобиль. Черный чуть запыленный кузов, выгнутые крылья над колесами, глазастые фары, не утопленные в корпус, а торчащие, как глаза у лягушки. И самое главное — откидной верх! Последний раз он видел такой автомобиль только в «Кавказской пленнице». А здесь…
Все…
Автомобили…
Были…
Такими…
Коля ошарашенно проводил взглядом вокруг.
Редкие старинные автомобили. Квадратные трамваи. Люди в кепках, сапогах, военной форме. Красноармейцы в буденовках. Школьники в фуражках и с блестящими пряжками ремней.
Он действительно в прошлом.
И он должен спасти Кирова. И вернуться назад.
Правда, возвращения ему никто не обещал, но он чувствовал, что выполнение задачи поможет ему вернуться.
Наверное.
Мимо по тротуару быстро прошел невысокий широкоплечий человек в сапогах и гимнастерке. Коля задумчиво проводил его взглядом.
И похолодел.
Три месяца форы. Это значит, что сейчас — 1 сентября 1934 года. С одной стороны — у него есть время на подготовку спасения. А с другой…
Ему нужно где-то жить, что-то есть, иметь хоть какие-то документы… А он понятия не имеет, как это все раздобыть.
Больше того — он даже не помнит, как Киров выглядит.
Конец и начало
Ту-тух. Ту-тух. Ту-тух.
Под вечерним небом в сторону алеющего заката ползла короткая зеленая гусеница пригородного поезда. Из тех, что останавливаются на каждой станции, полустанке и чуть ли не у каждого столба и могут ползти сто километров четыре часа.
В почти пустом вагоне на желтом деревянном сиденье сидит молодой парнишка, в сером растянутом свитере и черных джинсах. Отчаянно лохматые волосы подсказывают, что перед нами — студент, который, во-первых, не имеет денег на стрижку (предпочитая тратить их на более интересные вещи), а во-вторых — не очень беспокоится по поводу своей внешности.
Под ногами — черная спортивная сумка, в руках — книга. И если вы думаете, что это — учебник по теории машин и механизмов, то черта с два вы угадали. Это совсем другая книжка. Блестящая обложка с цветной иллюстрацией: парнишка в желтой рубашке и черной жилетке выставил вперед, прямо в лицо читателю, светящийся пульт дистанционного управления. Позади него прижалась к разноцветной кирпичной стене женщина в красном пиджаке.
— Добрый вечер, — произнес мягкий голос.
— Здравствуйте, — кивнул студент, бросив кроткий взгляд на подсевшего к нему собеседника. Убедился, что собеседник, старик в черном глухом пиджаке, ему совершенно не знаком, и опять уставился в книгу. Разве что легкая тень недовольства мелькнула в глазах: свободных мест в вагоне много, необязательно соваться к тому, кто не очень-то хочет какой-либо компании. Больше его в незнакомце ничего не насторожило: студент не считал себя таким уж красивым, чтобы стать объектом внимания извращенца, поездной шулер не станет связываться со студентом, купившим билет домой на последние деньги, а пьяным старик не выглядел. Максимум, что угрожает с его стороны — долгий и невнятный рассказ о том, как…
Старики любят поговорит о прошлом.
Пока что старик не пытался начать разговор, поэтому студент окончательно перестал обращать на него внимания. Он же, в конце концов, старик, а не молодая девочка в мини-юбке, чего на него коситься?
Тем временем, попутчик раскрыл свою книгу, на которую студент взглянул искоса с гораздо большим интересом, выдающим в нем большого любителя чтения. Пухлый томик, на обложке которого мелькнул знакомый портрет Сергея Мироновича Кирова, заголовок студент рассмотреть не успел. Старик принялся мерно перелистывать страницы, то ли так быстро читал, то ли что-то искал в тексте. Судя по тому, что иногда он поднимал брови, явно удивляясь поворотам сюжета — все же читал. Впрочем, студент этому не удивился: он и сам читал не медленнее и мог проглотить книгу, особенно интересную, за час.