Так он старичку-продавцу и сказал.
Старик, в тусклом сером свитере и квадратных очках, в точности, как у Шурика, взялся спорить.
— Да что же вы говорите. Разве же вам плохо живется?
Вот тут Власов и взорвался.
— Плохо?! Плохо ли мне живется?! Да ты сам, дед, посмотри на мою жизнь.
— Ну, — прищурился старик, — давай, посмотрим…
Сергей сел на табурет:
— Вот смотри. Мне тринадцать лет было, когда мои родители погибли. Какой-то пьяный бандюган в нашу «семерку» влетел, когда родители вечером с Пасхи возвращались. Его даже не судили! И кто виноват?
— Э… Бандюган?
— Ельцин виноват! Ельцин и Горбачев! Один, придурок меченый — страну развалил, другой, алкаш конченый — бардак развел. Если бы не Ельцин — никакие бандиты по дорогам бы не носились… Дальше смотри. Меня дядька с теткой взяли к себе. Взяли, уже усыновлять собрались, как через год — новая напасть. Поссорились они, за кого на выборах голосовать: за Ельцина или за Зюганова и разбежались. А меня — в детдом. Ты, дед, в детдоме был когда-нибудь?
Старик оперся локтями о прилавок:
— Бывал, бывал… Где я только не бывал. Даже на каторге приходилось быть.
Сергей вздрогнул:
— На каторге? Кем же…
«Шутит».
— А, ладно… На каторге, я думаю, полегче, чем в детдоме. Особенно в девяностые. Некоторые бежали, но я до восемнадцати лет дотерпел. А потом — в армию ушел. Потом — на контракт.
— А потом?
— Потом… Платили там мало. Мне тридцать лет: ни жены нет, ни детей. Потому что нормальных денег нет.
— А в этом кто виноват-то оказался.
— Как кто? Путин с Медведевым. В стране народ нищает, а они — то Олимпиаду, то Евровидение… Бросил я это гиблое дело три года назад и ушел.
— Так может быть, — подначил старик-продавец Сергея, — они и хотели бы, да не могли? Ну там разные обстоятельства?
— Разные? — опять начал заводиться Власов, — Разные? Дайте людям денег — вот тебе и обстоятельства. Не зря люди в этом году на Болотную выходили против них. Один — шестерка Запада, краб, и другой… Шмель с айфоном.
— Сам не был, — осторожно заметил старик, — не знаю, но, говорят, там, на Болотной, многие с айфонами ходили…
— Потому что те, кто без айфонов, в провинции сидят. Им до Москвы — не достучаться, не докричаться. Всякие нянечки в детсадах, за пять тысяч работающие, семью кормящие. Они уже ничего изменить не смогут.
— Вот интересно… Что бы они изменили, если бы у них была такая возможность?
Сергей задумался. Кто их, этих нянечек знает, что бы они там изменили, а вот он…
— Я бы, если бы была возможность и не поймали бы — Путина бы прикончил.
— Зачем?
— Дед, ты что, за Путина? От него весь бардак…
— Стоп-стоп-стоп. Я-то думал — бардак от Ельцина.
— И от него тоже. Путин просто ничего не делает, чтобы этот бардак разгрести. Как было в девяностые, так и осталось — ничего не изменилось. Только хуже стало.
— Тогда, может, Ельцина нужно прикончить?
— Так он же своей смертью умер.
— А если, скажем, у вас была бы возможность отправиться в прошлое?
Власов подумал еще немного:
— Ну, тогда да. Тогда Ельцина. Хотя и он только из-за развала союза смог так все разрушить…
— Тогда Горбачева? — опять хитро заулыбался старик, — Это же он СССР развалил?
— Да ну тебя, дед. Запутал. Не поймешь с тобой, кого валить надо.
— Так давайте по цепочке пойдем. При ком хуже стало жить — того и валить.
— Так при всех хуже. При Путине — хуже, чем при Ельцине, тот же бардак, да еще и свободы меньше. При Ельцине — хуже, чем при Горбачеве, бандиты и воры окончательно распоясались. При Горбачеве — хуже, чем при Брежневе, цены растут, в магазинах ничего нет. При Брежневе — хуже, чем при Хрущеве, опять гайки закручивать стали, в психушки совать…
— Кстати, о Хрущеве, — оживился продавец и вытащил из развала книжку, — Не хотите взглянуть? Об одном человеке со схожими идеями…
На обложке Хрущев в камуфляже грозил кому-то кулаком на фоне ядерного взрыва.
— Пустозвон, — отмахнулся Сергей, увлекшийся определением виновного, — При нем — хуже чем при Сталине, хлеб начали за границей покупать, уважать страну перестали…
— Сергей Алексеевич… — покачал головой старик, — так у вас получается, что мы сейчас живем хуже, чем при Сталине.
— Может, и хуже… — Сергею было не до того, он продолжал сравнивать, — Сталин — хуже Ленина, война при нем, коллективизация, репрессии. Ленин — хуже Николая, страну развалил, гражданская, расстрелы. Николай — хуже Александра Третьего, ослабил страну, в войну ввязался, немку свою слушался, страна в долги влезла, большевиков упустил…