Я почувствовала, как Клайв обхватил меня за талию, безошибочно найдя ту часть меня, которая не болела.
— Его трудно не заметить.
Я подошла к Джорджу.
— Можно мне дотронуться?
Джордж выпустил воздух из ноздрей и кивнул головой.
В своей драконьей форме Джордж был великолепен. Он был огромен, тёмно-зелёная чешуя поблескивала в раннем утреннем небе. Когти на его лапах были почти такими же длинными, как мои ноги. Его хвост змеился в лес, слишком большой для маленькой поляны. Бедняга, наверное, деревья кололи его со всех сторон. Он опустил голову, чтобы я могла лучше его видеть. Его глаза были ярко-красными. Они должны были быть ужасающими, но его доброта просвечивала насквозь. Я наклонилась и поцеловала его.
— Спасибо, Джордж, — прошептала я ему в челюсть.
Я оглянулась. Клайв и Дейв разговаривали возле хижины.
— Вам выпало увидеть Клайва без рубашки. Ваш день идёт на лад.
Оуэн ухмыльнулся, затем повернулся и что-то прошептал Джорджу. Казалось, дракон покраснел.
Солнце взошло над высокими деревьями.
— Клайв!
Он развернулся, глаза почернели, клыки обнажились.
— Солнце.
Я указала наверх, на случай если он не понял, в чём дело.
Он быстро покачал головой. Глаза серые, клыки исчезли, он ухмыльнулся, а Дейв усмехнулся.
— Я не понимаю. Как ты на улице, когда солнце взошло?
— Я сверкаю? — спросил он, заставив Дейва прыснуть со смеху.
— Ха-ха. Серьёзно, почему ты не умер?
Он выглядел прекрасно. Великолепно, правда. Никаких следов ожогов на его идеальной коже.
— Я мёртв.
Он направился ко мне, но между нами была полоска солнечного света, пронизывающая поляну. Остановившись прямо перед лучом солнечного света, он подмигнул, а затем стал невидимым. Мгновение спустя он возник передо мной и поцеловал меня в нос.
— Спасибо за заботу, но я в порядке.
— Какой-то вампи-трюк, да?
Он выдержал мой взгляд, в его глазах светилось веселье.
— Что-то в этом роде, да.
— Я так и знала!
ГЛАВА 34
Последствия и новые начинания
Мой дом был разгромлен. Река алкоголя пропитывала деревянные полы в течение нескольких часов. Зеркало с гравировкой за стойкой бара было разбито. Повсюду валялись зазубренные осколки стекла. Сам бар видимо оказалось труднее повредить, так как он был выполнен из толстых панелей красного дерева. Однако они повредили его. Никогда не стоит недооценивать взбешённого оборотня.
Должно быть, несколько его волков остались порезвиться, когда Рэнди, Кэм и Джо унесли меня. Стулья сломаны, столы треснули, лампы разбиты. От полного опустошения у меня перехватило горло. Им было наплевать на тех, кому они причиняли боль. Это был знак неограниченной славы. Они были единственными, кто существовал. Их нужды и желания, единственное, что имело значение. Они брали, оскверняли и уничтожали, потому что могли. Это был не волк, вышедший на передний план. Это был человек.
Сдерживая рыдания, я провела рукой по краю бара, желая утешить старого друга. Моя рука оказалась стерта в кровь, мелкая пыль осколков стекла застряла в моей ладони. Толкнув дверь на кухню, я направилась к раковине и обнаружила ещё больше разрушений. Держа руку под краном, я оглядела комнату. Бытовая техника разбита, дверцы холодильника распахнуты, испорченная еда каскадом вывалилась на пол. Вынимая стёкла из ладони, я с трудом дышала, боль тяжело давила на грудь. Я не была уверена, что смогу вынести больше.
Не обращая внимания на жжение в ладони, я направилась в свою квартиру. Я чувствовала себя менее напуганной перед лицом демона, чем в собственном доме. Выдохнув, я шагнула внутрь. От вони меня затошнило. Диван был разодран в клочья и использовался как писсуар. Мои книги! Крошечный вздох вырвался, прежде чем я заблокировала его. Мои книги были разорваны, страницы разбросаны, истории украдены. Маленькие сокровища, которые я собрала за последние семь лет — ничего, что могло бы кого-то волновать, — валялись разбитыми на полу.
Собравшись с духом, я вошла в спальню. Тут был основной источник зловония. Один из волков испражнился на кровать. Ящики были выдвинуты, одежда порвана. Дверца шкафа свисала с петель, коробки с книгами валялись повсюду, и на них тоже помочились. Дыры пробиты в стенах.
Я стояла как вкопанная, ошеломлённая хаотичной яростью, необходимой для того, чтобы сделать то, что они сделали. Огонь был бы лучше, чище. Я бы оплакала эту потерю, но я бы не чувствовала себя оскорблённой.
Они порезали ночной кейс, который дал мне Клайв. Это была всего лишь сумка, и всё же моё сердце заныло почти так же сильно, как когда я увидела книги. Я взяла красивую сумку с цветами и прижала её к себе, скорбя о доме своих последних семи лет.