Зазвонил телефон, и кто-то из бара снова позвал меня по имени. Я толкнула кухонную дверь и обнаружила трубку, лежащую в конце бара. Оуэн помогал людям, ожидавшим обслуживания, а я пошла отвечать на звонок.
— Убиенная овечка, Сэм слушает.
— Сегодня вечером Тара работает, и она хочет поговорить с нами, — как обычно, Дейв проигнорировал любезности.
— Я должна сделать что-то особенное или принести? Должна ли я держать кресты подальше от неё?
— Она барменша в тематическом баре, который обслуживает туристов. Какого хрена? Закажи фруктовый напиток и принеси деньги.
Щелчок — разговор закончен. Такой очаровашка.
* * *
Все немного поворчали, когда я выгнала из бара пораньше. Несмотря на то, что Оуэн согласился остаться, в конце рабочего дня я выставила его за дверь. Я не хотела нести ответственность за то, что испортила его личную жизнь. Натянув куртку, я проверила, есть ли в кармане наличные, и стала ждать Дейва на лестнице. Мой первый суккуб. При этом у меня странно кружилась голова.
Дейв вышел из кухни с бумажным полотенцем в руке.
— Вот. Ешь, пока они горячие.
От запаха коричневого сахара и ванили у меня потекли слюнки. Он взбежал по лестнице, а я с тоской уставилась на шесть только что вынутых из духовки печений, которые он бросил мне в руки.
Откусив кусочек богатой амброзии богов, я остановилась, закрыв глаза и наслаждаясь глубоким, насыщенным шоколадом, заключённым в тёплое, маслянистое печенье.
— Я люблю тебя.
— Да, да, — пробормотал он.
— Я разговаривала с печеньем.
Чёрт возьми, этот парень умел печь.
— Мы уходим или как?
— Да, да.
Я запихнула остатки печенья в рот, аккуратно обернув бумажным полотенцем остальные и положив их в карман на потом. У нас было свидание, у этих печенек и у меня.
«Тонга Рум» был тики-лаунжем в подвале отеля «Фэрмонт». Узкий бассейн доминировал в центре полутёмной комнаты. Цветные огни, спрятанные за фальшивыми пальмами, освещали сюрреалистическую сцену. В центре бассейна на покрытом травой плоту плавала группа из трёх человек. Вокруг бассейна стояли бамбуковые столики на двоих, четверых и восьмерых, все с соломенными крышами. Тут было забавно, и мне это нравилось.
Дейв направился прямиком к бару, спрятанному в углу райского острова. Не обращая на него внимания, я прислонилась к бамбуковым перилам, окружавшим бассейн, и наблюдала, как миниатюрная женщина на мерцающем плоту поёт «Девушку из Ипанемы»7, а её скучающие коллеги аккомпанируют ей на клавишных и барабанах.
На потолке сверкнула молния. Мгновение спустя в помещение прогремел раскат грома, и в бассейн хлынул дождь. Группа оставалась сухой под соломенной крышей своего плота. Я протянула руку, тёплый псевдодождь забрызгал мою ладонь.
— Сэм.
Да, да.
Женщина за стойкой была девушкой с фантастического острова, с длинными тёмными вьющимися волосами, сияющими тёмно-карими глазами и изгибами богини. Она была сама невинность с глазами лани. Чёрт, держу пари, её жертвы в жизни не подозревали об её приближении.
— Мне «Ураган»8, пожалуйста.
Я села на табурет рядом с Дейвом.
Её милая улыбка осветила комнату и заставила меня почувствовать себя довольной и понятной.
— Женщина, покорившая моё сердце.
— Сэм, это Тара. Тара, Сэм.
Дейв схватил горсть орехов из бамбуковой миски. Когда Дейв выходил на публику, он носил гламур, который изменял его естественную тёмно-красную кожу и полностью чёрные глаза. Сейчас его кожа была тёплого коричневого оттенка, а глаза — глубокого цвета виски. Я так привыкла к его обычному акульему взгляду, что гламур сбивал меня с толку.
Тара поставила передо мной бокал, скрестила руки на стойке и наклонилась вперёд. Её впечатляющая грудь была выставлена напоказ, но складывалось впечатление, что её действия были совершенно бессознательными. Она не выделяла свои женские достоинства. Она просто сделала перерыв и наклонилась. Эта женщина была мастером.
— Убери их, Тара. Никто здесь не заинтересован, — проворчал Дейв.
Идеально наманикюренный ноготь скользнул по руке Дейва.
— Помню время, когда ты был очень заинтересован.
На лице Дейва промелькнула похотливая улыбка.
— Ты была звездой всех моих юношеских фантазий. И до подросткового возраста тоже, если подумать.
Её смех был низким и гортанным, подобно сексуальной шутке между потными любовниками посреди ночи, в тишине измятой постели.
— Больше нет? Ой.
Ухмыляясь, Дейв сказал:
— Ты ведь знакома с Мэгги, верно?