Небо сегодня было ярко-фиолетовым, вода почти чёрной, когда она билась об окна бара. Мой книжный магазин-бар приютился в утёсе у самой ватерлинии. Во время отлива волны кружили вокруг нижней части окна. А в прилив оконная стена оказывалась почти полностью затопленной.
Мой дом прятался под одним из самых живописных мест Сан-Франциско. В Лендс-Энде была длинная лестница, которая вела вниз, к смотровой площадке. Когда люди достигали нижней ступени лестницы, они оказывались на платформе, с которой открывался вид на залив и Тихий океан. Когда же сверхъестественные создания спускались по ступенькам, они миновали волшебный вход и продолжали спускаться глубоко под землю в мой книжный магазин-бар.
Как бы я ни считала свой бар произведением искусства, всё внимание привлекал именно вид. Именно поэтому я решила использовать тёмную древесину повсюду. Когда у вас была сплошная стеклянная стена, выходящая на океан и мост Золотые Ворота, дополнительный привлекательный декор казался бессмысленным.
Слева от лестницы находился книжный магазин. С резного входа свисала старомодная вывеска паба "Убиенная Овечка". Точная копия той, что была в фильме "Американский оборотень в Лондоне". Это был мой заумный намёк на американского оборотня за стойкой бара. "Убиенная Овечка" предназначалась только для сверхъестественных. В конце концов, всем нужен крепкий напиток и хорошая книга.
— Саманта.
Подняв глаза, я увидела два ярко-жёлтых глаза, пристально смотрящих на меня.
— Уле, рада тебя видеть, — слава богу, его чашка была полна. — Как вижу, Оуэн угодил тебе сегодня вечером.
Варево дурно пахло, и у меня не было ни малейшего желания снова наполнять её. Оуэн варил какой-то чай из грызунов для таких клиентов, как Уле, совам-оборотням.
— Тебе ещё что-нибудь нужно?
Он на мгновение он опустил взгляд на свою чашку, а потом его большие немигающие глаза снова встретились с моими.
— Нет.
Я постучала по стойке и улыбнулась.
— Отлично поболтали.
Что-то большое ударилось в окно.
— О боже, — обеспокоенный голос ведьмы привлёк внимание всех присутствующих.
Она смотрела в окно на чёрную, бурлящую воду.
Какой-то предмет был унесён приливом, но потом снова устремился обратно и врезался в стекло. Тело. Женщина, голая и разорванная. Я в ужасе обошла бар. Хорошо спрятанные шрамы запылали на меня, откликнувшись на узнавание. Прилив швырнул тело обратно в окно, и я подпрыгнула.
Тело дёрнулось в бурлящей воде в каком-то гротескном балете. Закрыв глаза, я почувствовала, как у меня поднимается тошнота. Я не могла оставить её там одну. Я знала, каково это быть разорванной и одинокой.
Обернувшись, я посмотрела на одного из моих постоянных клиентов, селки. Он был небольшим и тёмным, с полупрозрачными волосами и карими, как шкура тюленя, глазами. Дрожащей рукой я показала на окно.
— Достань её, пожалуйста?
Её опять тело ударилось об окно, и я отпрянула.
Селки повесил свой скромный балахон на крючок у входа в воду, обернулся в тюленью шкуру и нырнул в океан. Через несколько секунд мы увидели, как он плывёт сквозь сильный прилив, подталкивая тело к квадратному люку в полу бара. Его удерживала на месте магическая мембрана. Океанские нимфы и другие водные фейри могли переходить туда и обратно, но вода никогда не преодолевала барьер.
Он подтолкнул тело к входу. Наклонившись вперёд, я схватила её и потянула. Она проскользила несколько метров по полу, прежде чем перевернуться на спину.
Молочные глаза невидяще смотрели вверх. Её тело посинело и раздулось. Бескровные разрезы обнажали мышцы, связки и органы. Порезы были рваными. Кто знает, как долго она пробыла в воде. Её раны могли быть результатом ударов о камни или от акул. Их размеры, хотя... мысль о моих собственных, скрытых одеждой шрамах промелькнула в голове.
Гном по кличке Грим, предложил мне одеяло, которое я держала за стойкой.
Я кивнула в знак благодарности, не в силах вымолвить ни слова. Встряхнув одеяло, я накрыла им тело.
— Ты её знаешь? — спросил Оуэн.
Неустойчивым голосом я ответила:
— Не уверена. Она волчица. Я чувствую её запах под водорослями и морской водой. Я позвоню дяде, узнаю, не пропал ли кто из его стаи.
Одна, затерянная в холодном тёмном океане.
— Если она не его, думаю, мне придётся связаться со стаей Бодега-Бей.
Как эта женщина оказалась именно здесь?
Оуэн положил руку мне на спину.
— Чем могу помочь?
Я напряглась. Мне не нравилось, когда ко мне прикасались, даже когда я в этом нуждалась. Может быть, даже особенно в такие моменты. Прошло семь лет с тех пор, как на меня напали и обратили. Оборотни, как и многие другие сверхъестественные существа, не должны стареть. Мне было семнадцать, когда меня обратили, но сейчас я выглядела старше. Быть одиноким волком в Сан-Франциско означало, что у меня не было никого, кто мог бы научить меня отличать факты от вымысла. Возможно, книги ошибались насчёт старения оборотней. Как бы то ни было, моё тело, может, и представляло собой кромешный ужас, но это было сильное, здоровое двадцатичетырёхлетнее тело. Эмоционально? Ну, есть вещи, от которых никогда не оправишься.