— Я очень благодарна.
— Конечно. Теперь о сегодняшних волках…
Клайв позволил комментарию повиснуть. Давая мне возможность самой решить, как много я ему расскажу, как глубоко я втяну его в свои проблемы. После целой жизни, проведённой в страхе перед другими, было трудно открыться.
— У неё такой же, как у меня шрам.
Мне нужно было, чтобы кто-то знал.
— Шрам?
Его голос смягчился, но я смогла уловить замешательство на его лице. Моё тело было покрыто шрамами. Который из них?
Я задрала рукав, ровно настолько, чтобы Клайв увидел символ бесконечности чуть выше моего запястьем.
Клайв нежно взял мою руку в свою, проведя большим пальцем по шраму.
— Точно такой же?
Я кивнула.
— И на том же самом месте. Я увидела шрам, когда они выносили тело.
Я неохотно убрала руку. Его прикосновение успокаивало, но, обнажая свои шрамы, я всегда испытывала тошноту в животе.
— Мне кажется, я знаю, почему в городе вдруг появилось так много волков. Рэнди сказал, что на прошлой неделе они узнали, что я жива и живу здесь.
— Ах. Одна загадка решена.
— Маркус мёртв, — сказала я, засовывая руки в карманы.
— Мои соболезнования.
Пожав плечами, я подняла глаза на Клайва и увидела, что он наблюдает за мной.
— Не то, чтобы я хорошо его знала. Просто... ну не знаю... ещё одна связь с семьёй исчезла.
— Похоже, кто-то очень старается изолировать тебя.
Я насмешливо хмыкнула.
— С этим я прекрасно справляюсь сама. Помощь не нужна.
Клайв вздохнул и снова посмотрел на часы.
— Мне нужно уйти, но я хотел убедиться, что ты прекратила посылать чеки стае.
— Если я должна...
— Ты ничего не должна ни Маркусу, ни стае, — он слегка откинулся назад, вцепившись руками в столешницу по обе стороны от себя. — За бар заплатил я. Твои чеки приходили ко мне через Маркуса, — он заметил моё замешательство и почти улыбнулся. — А что бы ты сказала, если бы я предложил одолжить тебе деньги на бар, когда мы встретились?
— Я... Я бы...
Что бы я сделала? Я бы сказала "нет". Я никогда бы не позволила себе погрязнуть в долгу перед человеком, которого едва знала. У меня не было бы последних семи лет в этом доме. Мне следовало бы разозлиться за то, что мне солгали, но злости не было, только благодарность за этот прекрасный книжный магазин и бар, моё убежище.
Клайв продолжал спорить о деле, которое он уже выиграл.
— Ты бы отказалась. Ты всё ещё оплакивала смерть своей матери, отходила после нападение в лесу. Маркус не побеспокоился отвезти тебя в больницу или осмотреть твои раны. Он отправил тебя в новый город, чтобы ты жила с женщиной, которую не знала.
— Он сказал, что я не могу лечь в обычную больницу, что они сделают анализы крови и узнают, что на меня напало, узнают, каким монстром я стала.
Я прибыла к порогу Хелены посреди ночи, едва способная ходить, кровь просачивалась сквозь наспех завёрнутые бинты.
— Да, они бы сделали анализ на изнасилование. У нас были бы доказательства о том, кто напал на тебя.
Клайв сжал челюсти от гнева, но потом справился и взял себя в руки.
— У тебя было достаточно проблем. Когда Хелена сказала мне, что ты заговорила о желании жить самостоятельно, переехать из её квартиры и начать свой собственный бизнес, я захотел помочь. У меня сложилось впечатление, что ты доверяешь Маркусу. Как бы то ни было, он был членом семьи. Если бы я сказал тебе, что это от него, я был совершенно уверен, что ты бы согласилась.
Я кивнула. Думаю, я удивила нас обоих, когда прильнула к нему, чтобы поцеловать его в щёку. Он наклонил голову, в его глазах появился настороженный интерес. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, понимание того, что жизнь коротка, что Маркус мёртв, и что Клайв, как бы он ни пытался это скрыть, был героем, а не злодеем. Может быть, в основном, это было потому, что мне надоело жить в изоляции. Какова бы ни была причина, в последнюю минуту я передумала и поцеловала его в губы.
У меня мелькнула мысль отступить, но я не смогла. После многих лет мечтаний о Клайве и этом идеальном поцелуе я не смогла его разорвать. После минутного колебания Клайв сжал меня в объятиях. Я схватила его за плечи, у меня закружилась голова.
Грубое “извините” с порога разрушило момент.
Я отступила, взглянув на качающуюся кухонную дверь, не в силах поверить, что наконец-то поцеловала Клайва. Никакого жизненно важного обмена кровью.
— Спасибо, Клайв.
Покачав головой, с усмешкой на губах, он сказал:
— Возможно, я должен сказать то же самое.
Мгновение он изучал меня, как будто не мог прочитать меня.
Он протянул руку и провёл пальцами по моей щеке, убирая выбившийся локон за ухо.
— Независимо от того, что ты думаешь или что Маркус, возможно, сказал тебе, ты не монстр. Ты — выжившая, — он подарил мне ещё один нежный, быстрый поцелуй. — Мне действительно пора идти. Пожалуйста, не покидай сегодня вечером "Убиенную Овечку". Оставайся в безопасности в своей хоббитчьей норе.
Он ухмыльнулся, и я почувствовала, как с меня сняли тяжкое бремя.
После того, как он ушёл, я убежала в уединение своих комнат, нуждаясь в минутном перерыве. Как только моя кровь остыла, я вернулась в бар, чтобы снова наливать напитки и устроиться на своём любимом табурете. Клайв исчез. И это к лучшему. Мне было стыдно за поцелуй. Я сделала глоток пряного апельсинового чая и посмотрела на тёмный океан, стараясь ни о чем не думать.