— Наше первое свидание, — сказал Клайв.
Я фыркнула от смеха, потому что похожа на леди.
— Я почти уверена, что мы выстраиваем эти отношения задом наперёд. Первое свидание после секса?
Клайв усмехнулся, целуя меня в щёку.
— А я вот считаю, что мы делаем это идеально.
— Мы всё ещё говорим о сексе?
Клайв рассмеялся, и от звука его смеха у меня в груди затрепетали крылья. Он так редко смеялся. Его смех был источником радости и гордости.
Метрдотель бросился к нему.
— Мистер Фицуильям, прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Ваш столик готов.
Клайв положил руку мне на поясницу, и мы последовали за мужчиной через ресторан. Он находился на верхнем этаже здания в Финансовом районе, со стеной из окон, выходящих на город. Освещение было слабым, ковёр чёрным, стены почти такими же тёмными, но столы были покрыты совершенно белым суровым полотном. Что мне в этом нравилось, так это иллюзия уединения. Большие цветочные композиции белого цвета с бледно-зелёными акцентами были расставлены по всему помещению под точечными светильниками. Они светились в тусклом свете и закрывали вид на другие столы.
Метрдотель провёл нас через главный обеденный зал и провёл по короткому коридору в отдельный зал. Я подошла прямо к окну и выглянула наружу. Я чувствовала себя Бэтменом, стоящим на крыше и обозревающим свой город.
Мгновение спустя Клайв обнял меня за талию и положил голову мне на плечо. Туфли, которые я сегодня надела, сделали нас одинаковыми по росту.
— Тебе нравится?
Я упёрла руки в бока, как супергерой, и сказала:
— Да, гражданин. Кажется, сегодня вечером в нашем прекрасном мегаполисе всё спокойно.
Пощекотав меня, Клайв поцеловал меня в шею.
— Принесли вино. Не хочешь ли присесть?
Непривычно было носить что-либо, кроме кроссовок, да, я более чем была готова присесть. Оуэн выбрал каблуки. Он был прав. Они были великолепны, но было больно как в аду. Я не знала, как женщины всё время носили шпильки. Женщины были чёртовыми воинами.
Стулья были обиты чёрным жаккардом в тон ковру и стенам. По бокам стояли две большие вазы с великолепными букетами цветов. Клайв придержал для меня стул, а затем налил нам обоим бокалы тёмно-красного вина.
Я поднесла свой стакан к свету.
— Это вино, верно?
Он поднёс свой бокал к моему, и мы чокнулись.
— За новые начинания.
Кивнув, я повторила:
— За новые начинания.
Мы выпили. Он наклонился ко мне, я с радостью встретила его на полпути губами. Поцелуй был мягким и медленным, обещающим всё.
Взволнованная, я сделала ещё один глоток вина.
— Вино напомнило мне кое-что. А чем вы питаетесь? Я живу в твоём доме уже несколько дней и ещё не видела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, ел.
Клайв помедлил с ответом.
— Можем ли мы? Да. Едим ли? Редко. Наши тела в этом не нуждаются и иногда плохо усваивают. Проще не делать этого.
Встревоженная, я подумала о виски, которое он всегда пил, когда заходил в бар, о вине в его руке.
— Тебя от этого тошнит? Тебе не нужно есть и пить, чтобы мне было удобнее.
Покачав головой, он сказал:
— Нет. Я один из немногих счастливчиков. Впрочем, я давно потерял к этому интерес. До того, как появилась ты и начала всё менять.
В животе затрепетало.
— Итак, как ты получаешь то, что тебе нужно?
Он наклонился и прошептал:
— Мы говорим каким-то шифром?
Ухмыльнувшись, я шлёпнула его по руке.
— Мы в ресторане. Я веду себя разумно.
— Ах, конечно. Образцом благоразумия является наша Сэм.
— А-а-а, кстати, вернёмся к моему вопросу.
Я пригвоздила его взглядом, потягивая вино.
Он уставился в ответ, приподняв одну бровь.
— Ты знаешь, кто я такой. Начинаешь жеманничать, не так ли?
Был ли он прав? Вместо того чтобы обсуждать это, я спросила, что мне нужно знать.
— Есть ли секс, когда ты пьёшь их...
Я оглянулась на закрытую дверь, а потом на пониженных тонах продолжила:
— Кровь?
Нахмурив брови, Клайв изучал меня.
— Повтори ещё раз?
— Я читала книги, смотрела фильмы. Я знаю всё о таких, как ты, мистер. Ты можешь просто забыть об этом извращённом вампирском дерьме, если ожидаешь, что я останусь рядом.
— Это должно быть хорошо, — пробормотал он. — Что именно ты знаешь о вампирах?
Конечно, мои знания были почерпнуты из популярной художественной литературы, но всё же.
— Я знаю, что ты пьёшь кровь и можешь превращаться или не превращаться в летучих мышей...
— Нет.
— Я знаю, что ты можешь завораживать женщин.
Боже, мне нравилось, когда он присоединялся к этой глупости. Как будто тяжёлая мантия соскользнула с его плеч, пусть даже на мгновение.
— Я был способен это делать задолго до того, как стал вампиром, — он ухмыльнулся. — Ты меня видела?
Хихикая, я возразила.
— Я знаю, что ты умеешь летать, и что ты странно зациклен на Джиме Моррисоне и прибрежных городах.
Замешательство на мгновение окрасило его лицо, но потом он закатил глаза.
— “Потерянные мальчики”23 не был документальным фильмом.
— Это ты так говоришь. Я знаю, что твой вид сверкает на солнце. Или превращается в пепел. Не уверена, что из этого верно, — я сделала глоток. — Кривая обучения на этом месте довольно крутая. Представь себе этого болвана, который вышел на солнце, надеясь сверкнуть, как диско-шар, а вместо этого сгорел до хрустящей корочки.