Нина снова посмотрела на резюме, присланное ей лондонской девушкой. У девушки были прекрасные рекомендации – но как у работницы детского сада, а не продавца книг. С другой стороны, девушка казалась честной, трудолюбивой…
Нина вздохнула. Снаружи стояло тихое ясное утро, что казалось странным, потому что с озера поднимался туман, холодный и неприятный. Нина понимала, что таков уж Хайлендс – Шотландское нагорье. Погода могла быть отвратительной, и вы с этим смирялись. Но вдруг, пусть всего два-три раза в неделю, могло показаться солнце, просто чтобы сбить вас с толку и привести в восторг, и оно сверкало на утренней росе, выглядывая из-за пурпурных гор вдали. И вы снова и снова прощали Шотландии ее мокрые утренние часы и темные вечера, прощали ради бесконечного великолепия ее совершеннейших из всех совершенных дней, какие только могут быть на свете.
Может, поэтому никому и не хочется забираться в фургон, подумала Нина, когда внешний мир манит покататься на велосипеде, а то и – это для самых смелых – зовет на пикник, в том случае, конечно, если у них есть непромокаемые коврики и если есть шанс найти подходящее местечко, где греет солнце, но не задувает ветер.
Ну, как бы то ни было… Нина поговорила с той женщиной из большого дома, сказав, что, возможно, найдет для нее кого-то, и женщина спросила: «Она что, преступница?» А Нина ответила: «Нет», и женщина сказала: «О, извините». Тогда Нина спросила, нужно ли той девушке, которую она имела в виду, заранее познакомиться с детьми, и женщина ответила, что лучше не надо.
Нина взялась за телефон.
Глава 11
Суриндер нравилось думать о себе как о некой доброй фее, которая все улаживает, как об изумительном ангеле-организаторе.
Но вообще-то, другие думали о ней немного иначе. Всем остальным казалось, что им приходится смиряться с тяжелой работой, не ожидая взамен ничего особенного.
Сначала Зои было немного не по себе, когда она разговаривала с Ниной, тем более что она нервно посматривала на Хари, игравшего с грифельной доской. А уж когда Нина спросила, что она читала в последнее время, в уме Зои воцарилась абсолютная пустота.
Единственное, что ей удалось вспомнить, был «Веселый почтальон», которого Хари просто обожал и каждый раз, когда они шли в библиотеку, требовал взять эту книгу. Тот факт, что Нина оказалась большой поклонницей «Веселого почтальона» и продала множество экземпляров, означало, что ответ оказался удачным, куда удачнее, чем та эротическая трилогия, которую вдруг припомнила Зои и которая была чрезвычайно популярна пару лет назад. Нина практически услышала, как ее новая начальница напряженно улыбнулась в телефон.
При втором собеседовании ей практически не удалось вставить ни слова. Миссис Макглон, как выяснилось, была экономкой в том доме, где Зои предполагала поселиться. Она говорила без передышки. Она находится здесь целыми днями, но утром и вечером придется работать Зои, за что она получит жилье и небольшую плату. Питание тоже предлагается, но, как с некоторым вызовом пояснила миссис Макглон, «мы тут не избалованы». Миссис Макглон занимается уборкой и стиркой, но не в комнате Зои, так что ей придется самой наводить чистоту, а еще по возможности помогать миссис Макглон.
– А вы расскажете мне о семье? – спросила Зои.
Она сочла это вопрос совершенно безобидным.
Но долгая пауза, последовавшая за ним, заставила ее предположить, что это не совсем так.
– Ну… Отец семейства – Рэмзи, – заговорила наконец миссис Макглон. – Он постоянно работает. Вам не следует его беспокоить, ради собственного блага.
– Хорошо, – согласилась Зои. – А мать?
– Разве та девица вам не сказала? – ворчливо спросила миссис Макглон. – Ох уж эти англичане… Ничего не смыслят.
Зои моргнула, пытаясь сообразить, о чем говорит ее собеседница.
– Их мать уехала. Два года назад. Потому-то вы нам и нужны. Но говорить об этом незачем, это их только расстроит.
– Боже мой… но почему…
– Я же сказала – незачем болтать. Особенно с хозяином, ему это не понравится.
– Хорошо. Поняла, – соврала Зои, почти ничего не понявшая. – А дети?
– Шеклтону двенадцать, Мэри девять, Патрику пять.