Зои зажмурилась и с наслаждением вздохнула, наполняя легкие чистым воздухом.
Он пьянил. Такой свежий, с легким холодком и намеком на солнечное тепло, и еще вокруг пахло травой и листьями, и к этому примешивалась тонкая нотка запаха древних елей и призрачный отзвук аромата пролески, подснежников и нарциссов, которые цвели здесь из года в год.
Зои еще раз глубоко вздохнула. Ей казалось, что этот воздух можно пить, настолько он был густым. Она открыла глаза, оглянулась на кухню, проверяя, все ли в порядке с Хари. Она видела его сквозь открытую дверь – мальчик сгорбился над планшетом, полностью погруженный в то, что он там видел, в свой собственный мир.
– Иди сюда, Хари! – тихонько позвала Зои, но малыш, не посмотрев на нее, просто покачал головой.
Длинная красивая лужайка местами заросла маргаритками и разными дикими цветами, но выглядела от этого ничуть не хуже. Опутанная плющом кирпичная стена шла до сада, также огороженного, – там росли фруктовые деревья, возвышавшиеся над стеной. Дом был за спиной Зои, все его башенки ловили солнечный свет шпилями и флюгерами. А слева лужайка убегала к заросшей мхом площадке, а та, в свою очередь, спускалась к маленькой бухте. Зои была совершенно потрясена, она ничего подобного не заметила накануне. Бухта подходила близко к дому, а на воде качалась старая гребная шлюпка, отчаянно нуждавшаяся в том, чтобы ее вытащили на песок и покрасили. Дальше раскинулось сверкающее пространство зеленой воды, на которой плясали солнечные пятна.
Это и было то самое озеро, Лох-Несс. Зои знала, что оно где-то поблизости. Но не догадывалась, что оно настолько близко.
– Хари! Хари! Выйди, посмотри! – возвращаясь в кухню, позвала Зои.
Чайник уже громко свистел. Зои налила воды в чашку, положив туда довольно старый на вид чайный пакетик, который нашла в буфете, – больше там ничего не было.
– Ну, вы могли бы хотя бы поздороваться или пожелать доброго утра, – послышался чей-то голос.
Зои резко обернулась, едва не пролив кипяток. Голос – безусловно детский – прозвучал словно ниоткуда. На какое-то глупое мгновение Зои подумала, что это, возможно…
Нет. Это уж слишком глупо.
В дверях кухни стоял маленький мальчик с торчащими вверх каштановыми волосами, в очень старой фланелевой пижаме, слишком короткой для него. Несмотря на странную внешность, держался мальчик уверенно.
Зои моргнула. Потом сообразила, что к чему, и изобразила широчайшую улыбку.
– Привет! А ты… – Она не могла вспомнить, который это из детей. – Шеклтон?
– Нет, – ответил мальчик. – Это было бы уж слишком. Я Патрик.
– О, да! Привет, Патрик. А я – Зои.
– Ну, – нахмурился малыш, – я совершенно не желаю это запоминать. Ты…
Он посмотрел на свою руку, растопырив пальцы.
– Ну да, наша няня номер семь. Так и буду тебя звать: Няня Семь.
– Просто зови меня Зои, пожалуйста, – возразила Зои.
Патрик подошел ближе и осторожно взобрался на один из кухонных табуретов, слишком высоких для него.
– Это вряд ли. Тост сделай, Няня Семь.
Зои уставилась на него. К ее изумлению, Хари вдруг оставил свой планшет и подошел к Патрику. Это было совсем на него непохоже.
– Ты кто такой? – спросил Патрик.
– Это Хари, – пояснила Зои. – Он теперь тоже здесь живет.
Патрик оглядел Хари с некоторым подозрением. Хари бросил тревожный взгляд на Зои, но она улыбнулась ему, как бы говоря: «Все будет хорошо».
– Мм… – промычал наконец Патрик. – А ты не слишком разговорчив. Мне это нравится. Я-то сам ужасно много болтаю. Тебе нравятся динозавры?
Хари кивнул.
– Ладно, – беспечно бросил Патрик. – Значит, два тоста, Няня Семь.
– Ну, подождите немножко, – начала было Зои, но тут заметила еще одну фигурку, подходившую к кухонной двери.
Зои захотелось, чтобы здесь оказалась миссис Макглон. Уж очень страшно было начинать все в одиночку. Зои даже посетила пугающая мысль: а что, если миссис Макглон исчезла навсегда, и Зои никогда больше ее не увидит, и придется самой как-то справляться со всем этим… но тут же постаралась загнать эту мысль подальше.
Девочке на вид было около десяти, и хотя она вытянулась вверх, как тростник, признаков полового созревания в ней пока что не было заметно. У девочки были длинные темные волосы, которые явно нуждались в мытье, и чрезвычайно бледное лицо с длинным острым подбородком. Это личико нельзя было назвать хорошеньким, особенно на первый взгляд. Но оно казалось интересным, необычным и выражало пытливость. На девочке была длинная белая ночная рубашка, подол которой волочился по полу, и в сочетании с темными волосами впечатление получалось довольно мрачным.