Зои чуть заметно улыбнулась.
– Да, я об этом знаю, спасибо, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Избирательная задержка речи… Он пережил какую-то травму?
Зои прикусила губу. Боже, она надеялась, что ничего такого…
– Ну, его отец… он то появляется, то исчезает, – сказала она, а потом слегка умоляющим тоном, словно ожидая от доктора одобрения, добавила: – Но в этом ведь нет ничего необычного? Тебе ведь нравится видеть папу?
При упоминании об отце личико Хари осветилось, как обычно, и он ткнул коротким пальцем в щеку Зои.
– Скоро, – сказала она ему.
– Когда вы в последний раз его видели? – спросила доктор.
– Э-э… три… шесть…
Зои пыталась вспомнить. Джез, по правде говоря, отсутствовал все лето. Она постоянно твердила себе, что незачем заглядывать в его «Инстаграм», но это было похоже на некий гадкий наркотик. Джез побывал уже, наверное, на четырех фестивалях. И Зои видела множество его снимков в разных пестрых шляпах.
Доктор показала Хари какую-то карточную игру, учила его щелкать пальцами и предлагала найти вещи, которые она прятала в разных местах в комнате, – и четырехлетний малыш пытался делать все это, нервничая и постоянно порываясь снова забраться на колени мамы, его темные глаза смотрели испуганно.
– Это социальная тревожность.
– Я знаю.
– И очень необычная. – Доктор проверила свои записи. – Странно, что ребенок не говорит даже с родителями. А дома у вас его что-нибудь расстраивает?
Они жили на первом этаже ужасного перестроенного викторианского здания у шоссе на Уэмбли. Там постоянно сигналили машины, соседи с верхних этажей частенько возвращались домой пьяными и посреди ночи на всю громкость включали музыку. Иногда Джез приводил домой друзей, которые хлопали дверями и громко хохотали. Отложить что-то на депозит, чтобы переехать в другое место – не говоря уж об арендной плате, – оставалось несбыточной мечтой. Городской совет предложил ей проживание типа «ночлег и завтрак», что было, пожалуй, еще хуже. Мать не могла помочь Зои – она много лет назад переехала в Испанию и жизнь там изо дня в день становилась все дороже, она с трудом перебивалась на свою пенсию и работала в каком-то ужасном баре с фотографиями яичницы в окнах.
И еще с тех самых пор, как Зои случайно забеременела, она бо́льшую часть времени тратила на то, чтобы делать вид, будто у нее все в порядке, все прекрасно в ее семье и с ее друзьями. Она просто не могла честно посмотреть на то, как все было серьезно. Но последствия оказались драматическими.
Доктор Бакри всмотрелась в лицо Зои.
– Я не… я не виню вас.
Губы Зои снова задрожали.
– Знаете, – сказала доктор Бакри, – вы явно привязаны друг к другу. Мальчик робкий, но не похоже, что он пережил какие-то тяжелые травмы. Иногда… иногда все дело именно в них.
Последовала долгая пауза.
– Это, – чуть слышно произнесла Зои, – это самое приятное, что я слышала за очень долгое время.
– Мы обычно начинаем с системы вознаграждений за усилия, – продолжила доктор Бакри, протягивая Зои несколько диаграмм и списки целей. – Просто поощрение, конечно. Что-то милое за шепот… что-то вкусное…
Зои моргнула, пытаясь сообразить, где бы она взяла денег на сладости, когда она уже и так со страхом думала, что ей делать, когда похолодает и Хари не сможет ходить в летних сандалиях.
– Вы можете попробовать медитации, если это не поможет.
Зои вытаращила глаза. Плевать всем на ее прекрасного мальчика. Это был конец пути – буквально: им понадобилось два часа, чтобы в жаркий день дотащиться сюда через весь Лондон, ради встречи с консультантом, а до этого они восемь месяцев стояли в списке ожидания…
– Вы много с ним разговариваете? – спросила доктор Бакри.
– О, ну да, – ответила Зои, радуясь тому, что хоть в этом нет ее вины. – Да! Много! Постоянно!
– А вы постарайтесь не говорить слишком много. Если вы угадываете все, что мальчику нужно или хочется, у него нет мотивации. А нам нужна именно она.
Доктор Бакри встала. Видя ошеломленное лицо Зои, она улыбнулась.
– Я понимаю, тяжело осознавать, что здесь не нашлось волшебной палочки, – сказала она, собирая со стола буклеты.
В горле Зои снова набух ком.
– Да, – согласилась она.
Так оно и было.
Зои пыталась ободряюще улыбнуться своему малышу. Но им пришлось ехать по очереди в двух переполненных, шумных автобусах, где кричали и визжали школьники, толкаясь и обсуждая снятые им на телефоны видео. Народу было слишком много, а автобус полз с болезненной медлительностью, и Хари сидел у нее на коленях, чтобы дать место другим людям. У Зои затекла нога, и она пыталась подсчитать, во что ей обойдется пропуск еще одной смены. Еще она думала, что ее босс Ксения уже теряет терпение, потому что Зои все время берет выходные, но ей ведь нельзя лишиться этой работы… и все это давило и казалось непреодолимым.