– Я только хочу сказать, – тихо добавил Рон, – что тайны еще никому не приносили счастья. – Он закрыл коробку и взял ее обеими руками. – Это я ему подарил. Нашел в антикварном магазине в Портсое однажды летом. Думаешь…
– Оставь себе, – не раздумывая, ответила Рэйчел. – Не спорь.
Рон кивнул и сунул коробку во внутренний карман твидового пиджака.
– Рэйчел.
Она подняла голову и увидела Тоби Холлингвуда – тот стоял у прилавка книжного магазина и слегка хмурился. Рэйчел отвернулась и стала искать глазами Джилли, которую отправила наводить порядок на полке с криминальными хрониками.
– Рэйчел, прошу, – тихо проговорил он. – Я знаю, ты не хочешь со мной разговаривать. Но перед отъездом из Ньютон-Данбара мне нужно тебе кое-что сказать.
Рэйчел посмотрела на него. Под его глазами залегли темные круги, как после бессонной ночи. Вероятно, вернулись ночные кошмары. Ей не хотелось его жалеть, но в глубине души она понимала, что Тоби ей все еще небезразличен.
– Это касается Эвелины, – добавил он, понимая, что это – единственная тема, на которую им еще можно разговаривать. – И пожара.
Рэйчел удивилась. Она думала, он давно перестал заниматься историей маяка.
– Хорошо, – сказала она, – подожди меня на улице, я позову Джилли за прилавок.
Он кивнул и, не говоря больше ни слова, повернулся к двери. Она смотрела ему вслед, наблюдая за такой знакомой прихрамывающей походкой. С каждым его шагом висевшая на плече сумка ударялась о бедро. Она вспомнила, как он впервые зашел в книжный – казалось, это было так давно и вместе с тем – как будто вчера.
Выйдя на улицу, Рэйчел не сразу поняла, куда делся Тоби. Потом увидела, что он машет ей рукой, стоя у заборчика, которым отгорожен лес. Она спустилась к нему по мокрой траве, встала рядом, опершись о забор, и посмотрела на деревья. Капли воды успокаивающе стучали, звук их сливался в симфонию затихающего дождя.
– Кажется, я знаю, что произошло, – без предисловий промолвил Тоби. – Почему начался пожар. По крайней мере, знаю, в чем причина.
– Слушаю, – медленно проговорила Рэйчел.
– Это грустная история, – ответил он.
– Представляю.
– Хочешь ее услышать?
– Конечно.
– Хорошо. – Он сделал глубокий вдох, будто не знал, с чего начать. – Помнишь, когда ты впервые показала мне камеру-обскуру?
– Да, после похорон Каллена.
– Я попросил тебя показать, как она работает. Но солнце село, и ты сказала, что после наступления темноты камера работать не будет.
– Да. При недостаточном освещении линза не улавливает изображение.
– Ты сказала, что можно различить лишь свет уличных фонарей.
– Да. Жаль, что ночью ничего не видно.
Тоби улыбнулся краешком губ.
– Эвелина тоже так думала.
– Как это?
– Я прочитал ее дневники. Там есть заметки – она записывала свои мысли о том, как продвигается строительство, прорабатывала детали, искала неточности в плане и прочее. Когда мы в первый раз просматривали бумаги, мы не обратили на это внимания, решили, что это незначительные мелочи, к тому же эти заметки часто написаны очень мелким неразборчивым почерком, даже с увеличением их трудно разобрать.
– Ясно, – сказала Рэйчел, все еще не понимая, к чему он клонит.
– В общем, я изучил эти заметки более внимательно. И понял, что у Эвелины была идея фикс – она хотела увидеть, как выглядит Бреколл в темноте. В частности, в одной заметке говорится: «Жаль, что Бреколл не видно ночью. Джеймс думал, что дом будет видно в полнолуние, но, увы, разницы нет. Мы ничего не увидели. Мы предположили, что нужен более сильный и сконцентрированный источник света».
– Странно, – сказала Рэйчел и, нахмурившись, оглянулась на маяк. – Когда я представляю Эвелину в камере-обскуре, я всегда вижу ее одну. Не думала, что Джеймс тоже мог подниматься туда вместе с ней, а ведь это логично. Он знал о тайне этого места.
– Да, – ответил Тоби. – Я подумал о том же. Из заметки очевидно, что они обсуждали эту проблему: как подсветить дом с наступлением темноты, чтобы его было видно в камеру-обскуру. Вот как это случилось, Рэйчел. Вот как сгорел Бреколл.
– Что ты имеешь в виду?
– Чем можно подсветить дом снаружи в темноте?
– Прожекторами, направленными на дом снизу вверх под углом? Как в Эдинбургском замке?
– Да, – кивнул Тоби, – но это же было в 1816 году, до повсеместного использования электричества, а чем пользовались тогда?
Рэйчел задумалась.
– Масляные лампы?
– Возможно, но Бреколл был слишком велик. Сколько бы ламп понадобилось, чтобы осветить особняк со всех сторон ночью? Это обошлось бы в копеечку даже без учета стоимости масла, и где взять столько ламп? А где их потом хранить?