– Не опоздает, – рассмеялась Рэйчел. – Да он первый туда явится.
Джилли ушла, но вскоре Рэйчел услышала возглас, а потом тихие голоса и, подойдя к двери, увидела, что девушка встретила на дороге Эзру с Роном. За ними, хрустя по гравию колесами, медленно ехал маленький фургончик, и, когда все отошли в сторону пропустить его, Рэйчел поняла, что это доставка из кулинарии в Грейт-Данбаре.
– Доброе утро! – воскликнула она, когда мужчины приблизились. Она поцеловала Эзру в щеку. – Как наш жених? Нервы не одолели?
– Меня ничто не одолеет, – бодро проговорил Эзра. – Только не сегодня.
– Как здорово вы придумали с пикником, – восхитилась Рэйчел, помогая Рону заносить корзинки в башню.
– Я тут ни при чем, – ответил Эзра, – это все Иди. Она у нас мозг.
Еду выгрузили из фургона и принялись накрывать столы. Встряхнули и постелили белоснежные скатерти, разложили закуски и поставили в центр каждого стола цветочные композиции Джилли, расставили карточки с именами, которые нарисовали и напечатали Иди и Джилли. Отдельного стола для невесты и жениха не было: Иди с Эзрой не хотели, чтобы торжество проходило слишком уж строго, и договорились обойтись без напыщенных речей. Но любой, кто захочет произнести тост, может встать в центре и сделать это: Рэйчел накануне вечером специально убрала все с прилавка и отполировала деревянную поверхность. На край прилавка она повесила букетики Джилли, соединив их петлями шелковой ленты. Такими же букетиками украсили шкафы по всему залу, а на полках развесили гирлянды из крошечных мерцающих лампочек. Получилось просто и красиво.
– А вечером поставим на столы свечи, – сказала Рэйчел, когда они окинули взглядом украшенный зал. – Тебе нравится, Эзра?
Жених обнял Рэйчел и легонько сжал ее плечо. Казалось, все утро он не переставал улыбаться.
– Нравится. И я знаю, что Иди тоже понравится. Просто она вряд ли в этом признается.
Рэйчел рассмеялась:
– Не волнуйся. Я и не рассчитывала, что после свадьбы ее характер резко поменяется.
Церемония должна была состояться в два часа дня. К полудню на маяке все было готово. На улице ярко светило солнце, словно кто-то заказал идеальную свадебную погоду. Рэйчел порадовалась, что благодаря толстым каменным стенам внутри маяка всегда прохладно и сохраняется постоянная температура: цветы не завянут, и еда не испортится.
– Так, – сказал Рон и хлопнул в ладоши, – Эзра, думаю, самое время тебе пойти домой и начать готовиться.
Тот глубоко вздохнул.
– Ну ладно. Пойду. Рэйчел, увидимся на месте.
Рэйчел улыбнулась:
– Конечно. Жду не дождусь.
Когда они ушли, Рэйчел закрыла двери маяка и встала в тишине, оглядывая украшенный зал книжного магазина. Старый Юстас подошел, сел у ее ног и недовольно мяукнул, глядя на непривычную обстановку. Не люблю перемены, словно говорил он. Рэйчел наклонилась, взяла кота на руки, прижалась подбородком к его голове и услышала, как внутри зарокотал маленький моторчик.
– Пойдем, котик, – сказала она. – Переоденемся. Может, тебе ленточку на шею повязать? Сегодня праздник.
Только она собралась ступить на лестницу и подняться наверх, как в магазине зазвонил телефон. Она взглянула на часы, отпустила кота и пошла к телефону, чтобы ответить, решив, что это Джилли или Иди о чем-то вспомнили в последний момент.
– Книжный магазин на маяке, доброе утро, – сказала Рэйчел и вздрогнула, вдруг осознав, что, возможно, произносит эти слова в последний раз. Ведь когда наступит вечер, книжный магазин закроется навсегда.
Но звонила не Джилли и не Иди.
– Рэйчел, – услышала она голос Лиз Макналли из Национального фонда охраны исторических достопримечательностей Шотландии. – Простите, что звоню в субботу.
Макналли была одной из двух представительниц фонда, приходивших в башню Джеймса Макдональда на этой неделе – после того, как Рэйчел позвонила, объяснила им ситуацию и рассказала о существовании камеры-обскуры.
– У меня хорошие новости, плохие и несколько вопросов, – сказала Макналли. – Можете уделить мне пару минут?
– Если быстро, могу, – ответила Рэйчел, – мне пора собираться на свадьбу, но говорите.
– Постараюсь как можно короче, – ответила Макналли. – Нет никаких сомнений, что камера-обскура и наследие Эвелины Макдональд должны быть сохранены. Что бы ни случилось, мы будем ходатайствовать о присвоении камере высочайшего охранного статуса, то есть при продаже в договор обязательно будет включен пункт об обеспечении сохранности исторического памятника. И я рада сообщить – пока только предварительно, правда, – что Национальный фонд готов выкупить башню.