Вечером накануне похорон Каллена Рэйчел закрыла магазин, подсчитала выручку, покормила Юстаса и поднялась по лестнице из своей спальни в маленькую комнату под куполом. Здесь она чувствовала особую близость к своему старому другу: возможно, оттого, что кроме нее и Каллена о комнате не знала ни одна живая душа. Она представила его здесь, склонившимся над мраморной плитой и изучавшим панораму городка, где он прожил всю жизнь. Остался ли здесь его след, тень, которая еще не до конца исчезла?
Снаружи еще не стемнело. Рэйчел открыла апертуру и настроила линзу, направив ее на горизонт с заходящим солнцем, а затем опустила ниже, чтобы весь холм и городок предстали перед ней как на ладони.
На холме за башней стояли какие-то люди. Рэйчел замерла и пригляделась, пытаясь понять, чем они занимаются и почему расхаживают вокруг ее дома среди удлиняющихся теней, отбрасываемых лесом. Сначала она решила, что это бродяги, наткнувшиеся на забор Доры Маккриди, но нет. Они тесно сгрудились, а один человек стоял отдельно и обращался к ним. Рэйчел заметила, что этот человек махал руками в сторону леса, где лежали развалины сгоревшего особняка; затем повернулся к башне Джеймса Макдональда. Может, это экскурсия? Маяк иногда включали в маршрут автобусных туров, правда, для экскурсии было поздновато.
Потом Рэйчел увидела, как говоривший подозвал еще одного человека из группы. Тот вышел вперед, неся нечто, издалека напоминавшее длинную белую палку. Лишь когда палку передали оратору и тот развернул ее, стало ясно, что это большой лист бумаги. Другие обступили его со всех сторон и стали заглядывать в свиток, а говоривший продолжал жестикулировать. Рэйчел закрыла апертуру и спустилась по лестнице. Что бы ни делали эти люди, они стояли на участке, за который сейчас отвечала она.
На улице стремительно сгущались сумерки. Рэйчел слышала гул голосов, среди которых выделялся один более громкий и пронзительный. Она сразу его узнала: он принадлежал Доре Маккриди.
– Простите, – сказала Рэйчел, приблизившись к компании и обнаружив, что та состояла из хорошо одетых людей, словно явившихся сюда с собрания совета директоров. – Позвольте узнать, что вы тут делаете?
Маккриди бросила небрежный взгляд через плечо, но даже не поздоровалась с Рэйчел. Она свернула большой лист бумаги, который держала в руках, и обратилась к группе.
– Вот и все на данный момент, – сказала она. – Но, как видите, участок уже подготовлен. А теперь проследуйте за мной; продолжим обсуждение на банкете в «Бешеном гусе». Там нас ждут напитки.
– Дора, – окликнула ее Рэйчел, – это частная собственность. Я хочу знать, что тут происходит.
Несколько человек из группы оглянулись и посмотрели на Рэйчел. Маккриди замахала руками, гоня их прочь; во главе процессии встала улыбающаяся молодая женщина, видимо ассистентка Доры. Маккриди отстала ненадолго, проводила группу взглядом и повернулась к Рэйчел.
– Что происходит? – повторила Рэйчел.
– Вас это не касается.
– Если это касается маяка, то он принадлежит Каллену Макдональду, и…
– Макдональд умер, Рэйчел, и завтра его похоронят, – оборвала ее Дора. – И это не ваша собственность. Я бы на вашем месте подумала о переезде. – Она взглянула за спину Рэйчел, на маяк. – За эти годы вы неплохо устроились, но все когда-нибудь кончается.
Глава четырнадцатая
Прощание с Калленом состоялось в крематории в Мори. Тоби показалось, что на похороны собралась целая толпа: кого-то он прежде видел в «Бешеном гусе», но было и много незнакомых лиц. Завсегдатаи книжного окружили Рэйчел. Она сама все организовала и даже, зная, что этого хотел бы Каллен, попросила всех, кто придет, не покупать цветы, а сделать пожертвование в благотворительное общество, занимавшееся покупкой книг для детей из малообеспеченных семей.