– Слушай, Иди, – тихо произнес Эзра, – давай просто скорее покончим с этим. Ни ты, ни я не хотим быть здесь, но давай сделаем это ради девочки.
Иди помолчала немного и кивнула. Эзра отпустил ее руку, и они застыли в непривычных для себя позах, глядя друг на друга. Джилли продолжала фотографировать, хотя уже сделала снимок, который был ей нужен. Он получился ровно в тот момент, когда Эзра взял Иди за руку, а та повернулась и посмотрела на него.
– Ты, наверное, уже достаточно наснимала, – сказала Иди еще примерно через минуту. – Ты же не дагеротипы будешь печатать, ей-богу!
– Да. – Джилли для вида сделала последний снимок и отложила телефон. – Отличные фотографии. Спасибо.
Иди вскочила со стула и сорвала заколку, позволив волосам привычно рассыпаться. Эзра тоже встал и молча направился к выходу.
– Эзра, – сказала Джилли, – хотите посмотреть фотографии?
Он остановился у полуоткрытой двери и оглянулся.
– Да нет, – ответил он, – я лучше подожду, когда твоя картина будет готова.
И вышел, тихо закрыв за собой дверь.
– Ну что за грубиян, – сказала Иди после секундного молчания. – Даже не попрощался.
Глава тридцать седьмая
После разговора с Аланом Кроссвиком Тоби попробовал ухватиться за другую нить в расследовании. Если Дора Маккриди тут ни при чем, возможно, дело как-то связано с самой Рэйчел, ведь газетчики как будто нарочно стремились ее очернить, и именно Рэйчел пока пострадала больше всех.
Тоби пытался не думать о конверте из ящика у нее на кухне, но это было невозможно. В голове то и дело всплывало воспоминание о нем и об имени на конверте: миссис Рэйчел Гарри. На первом свидании, которое друзья устроили им в «Бешеном гусе», Тоби прямо спросил, была ли она замужем, и Рэйчел ответила «нет». Письмо свидетельствовало об обратном, и Тоби почему-то казалось, что прошлое Рэйчел может каким-то образом объяснить нынешние события в Ньютон-Данбаре.
Однако при мысли о том, чтобы спросить ее об этом напрямую, Тоби становилось не по себе. Он был не вправе выпытывать подробности ее жизни, которыми она сама не желала делиться. Наводить справки ему тоже не хотелось. Даже если она об этом не узнает, это будет таким же нарушением границ, как и вопрос в лоб. Даже хуже, ведь она не сможет попросить его остановиться. С другой стороны, Тоби занимался этим всю жизнь: составлял истории из фрагментов, которые по отдельности казались бессмысленными, но вместе складывались в картину, понятную каждому. Если Рэйчел угрожал кто-то из ее прошлого, она должна была об этом знать.
Как обычно, ему не с кем было поговорить, кроме Сильви, и та, как обычно, проигнорировала его опасения.
– А ты не копай глубоко, – сказала она. – Если не хочешь, конечно. Просмотри газетные архивы – вдруг что-то всплывет. Это же первый шаг в любом расследовании, верно?
– Да, – ответил Тоби.
– Вот и хорошо. Если ничего не найдется, тогда будешь думать. Но если дело за малым – вбить ее имя в поиск и прочесть несколько общедоступных материалов, – было бы глупо этого не сделать, что скажешь?
Тоби не понимал, как Сильви это удавалось. У нее все самые сложные вопросы решались проще простого.
– Мне кажется, это неправильно, – признался он.
– Ой, брось, – отмахнулась она. – Мы живем в двадцать первом веке, Тоби. Все друг друга гуглят.
– Но большинство все-таки не обращаются к газетным архивам, – заметил он, – это как-то странно.
– Для обычного человека – да, – согласилась Сильви. – Но ты не обычный человек, ты журналист, а если сомневаешься, стоит ли нарушать границы, – вероятно, ты уже их нарушил.
Тоби поморщился:
– Ну, спасибо.
– Хочешь, я ее пробью? – предложила Сильви. – Если найду что-то интересное, скажу. Как ее зовут?
– Не надо. Лучше я сам.
– Как скажешь, – ответила Сильви, – только не слишком увлекайся. Я все еще жду книгу, помнишь? И ты должен работать, а не забивать голову чем попало. Ах, Тоби, вечно ты так. Постоянно бросаешься кого-то спасать. Если там есть история, которую нужно рассказать и исправить несправедливость, забудь о деликатности и сделай, что должен. А если ничего не обнаружится, ей и знать не обязательно, что ты наводил о ней справки, верно?
Они закончили разговор. Тоби уставился на экран ноутбука. Сильви была права. Если он ничего не найдет, Рэйчел никогда не узнает.
Начиная поиски, он уже чувствовал себя виноватым, но это его не остановило. Он открыл страницу с газетными архивами и вбил имя «Рэйчел Гарри», затем сузил поиск, чтобы исключить явно не имевшие отношения к делу варианты. Он выбрал период длиной в год десять лет назад – если Рэйчел не соврала, именно тогда она начала жить в фургоне и переезжать с места на место. Он решил проверить и, если ничего не обнаружится, поискать годом раньше.