— Хочешь, я им скажу? — тихо спросил у меня за спиной Тарас.
— Нет, я должна это сделать сама, — сказала я, прокашлялась и, стараясь, чтобы голос не дрожал, объявила: — Здравствуйте все. Меня ректор назначил старшей по этажу.
Несколько выпускников, которых я не один раз встречала в лечебнице, переглянулись и пожали плечами. Кажется, им было все равно.
Однако мои соученики восприняли эту новость бурно.
— А почему — тебя? — завопил Василий. — Я тут с утра, между прочим, мебель таскаю. А ты где была? А где Антиох? Все-таки он староста.
— Антиох занят на другом этаже, — ответила я.
— Ты переспала с ректором? — с любопытством спросила Нана.
— Я? — мне даже в голову не могло прийти, что именно так воспримут мое назначение. — Зачем?
— Чтобы быть главной, зачем же еще? — пожала плечами Нана. — А потом тебе все экзамены автоматом засчитают.
— Нет, — я совершенно потерялась под любопытными взглядами окружающих, — я не спала с ректором. И экзамены я готова сдавать хоть сейчас.
— Так почему же ты? Ты ведь ничем не примечательна! — обиделась сокурсница. — Я еще понимаю, что Антиох где-то там чем-то руководит, но ты…
Большинство студентов согласно кивнули головами.
— Как ты можешь руководить, если ты этого никогда не делала? — спросил один из моих одногруппников.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Я пыталась отказаться, но ректор…
— Вот не надо сюда ректора приплетать! — заявил Василий. — Мы все видели, как вы с Лео подлизывались к нему. Что? Нет? А то не вы неделю сидели возле его приемной? Решила на этом выехать? Многие из нас — из потомственных аптекарей, мы знаем, как вести себя во время прорыва, как руководить. А ты ничего не знаешь.
— Вот именно, — поддакнул кто-то.
Я испуганно отступила, наткнувшись спиной на Тараса. Он обнял меня за плечи и эта молчаливая поддержка придала мне сил.
— Уважаемый Павел назначил меня старшей по этажу потому, что считает, что я не растеряюсь во время критической ситуации. И потому что мне, и Лео точно известны запасы лекарств и перевязочных материалов не только в колледже, но и во всех аптеках города. Да, может быть, я и сидела у него под кабинетом, но где были вы, когда мы часами лазили по подвалам, пересчитывая тюки с бинтами или взвешивая порошки? Да, я согласна, что многие из вас — из семей аптекарей, и вам больше моего известно, как руководить аптекой. Но разве кто-нибудь из вас хоть когда-нибудь переживал Прорыв? Видел толпы обезумевших людей? Нет? А я это все пережила. Руководите своими аптеками в свое удовольствие, но сейчас за этот этаж и за оказание здесь помощи людям ответственна я. а если кто не согласен — можете смело отправляться со своими претензиями к ректору.
Под конец мой голос сорвался, и я, скрестив руки на груди, ждала реакции.
— Что вы возмущаетесь? — миролюбиво сказала толстушка Наталья из выпускников. Мы с ней часто работали вместе в лечебнице. Не смотря на свой возраст, она к каждому из пациентов относилась, как к своему ребенку, и сейчас, видимо, решила взять и меня под свое крыло. — Помнится мне, что Таша была одной из трех лучших аптекарей в нашем колледже и ее даже собирались отправить в столицу.
— Это все потому, что народу на тот экзамен пришло мало, — вякнул Василий.
— А что тебе мешало на него прийти? — возразила я, уже полностью справившись со своим смущением — на него просто не было времени. Сейчас от моей собранности зависели жизни других людей. А свое возмущение сокурсники могли высказать и потом.
— Я ходил на чудовище смотреть, — гордо ответил Василий.
— Поэтому Ташу и назначили быть старшей по этажу, — заметил длинный, как жердь и такой же худой, выпускник Николай. Он уже был одним из лучших хирургов города, его длинные тонкие пальцы творили чудеса со скальпелем и иглой. — На такую должность претендует только тот, кто может забыть о собственном интересе ради профессии.
Против Николая никто возразить не смел, поэтому будущие коллеги благоразумно разошлись по своим местам.
— Хоть я и считаю, что женщина должна быть прежде всего денной и матерью, — сказал сзади Тарас, до сих пор обнимавший меня за плечи, — но сейчас я горжусь тобой.
— Спасибо, — прошептала я, осознавая, как важно в такой момент мне это слышать.
Я прошлась с инспекцией по классам — подсчитала хранящиеся там бинты, обезболивающие микстуры, обеззараживающие порошки. Часть учебных столов была сдвинута, накрыта простынями, возле каждого стояла лампа на высокой ножке, горевшая ярким алхимическим огнем. Это были импровизированные операционные и перевязочные столы. На части парт лежали старые матрацы, от них сильно пахло сыростью.
— Надеюсь, на этих лежанках наши пациенты не подхватят себе каких-нибудь болячек, — пробормотала я.
— Какие были в подвале, такие и достали, — мрачно ответил Василий.
Делать было нечего. К крыльцу то и дело подбегали стражники — вестовые, но новости до нас не доходили. Тарас лежал на столе, разминая ногу, Нана громогласно рассказывала всем желающим о своей новой любовной победе. Живописав все достоинства своего любовника, она сказала:
— А вы знаете, кто это был?
Народ отозвался невнятным ропотом — все так надоели ее метания между мужчинами в поисках ТОГО САМОГО, что было уже просто не интересно.
— Это был маг, — заявила моя сокурсница.
Мгновенно в коридоре наступила тишина. Нана гордо оглядывалась, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Ты спуталась с магом? — ужаснулась Наталья.
— Врешь, — сказал Василий.
— Не вру! — оскорбилась Нана. — Мой новый любовник — действительно маг. Стала бы я о таком врать! Ха! Да вы хоть представляете, какие мужчины, эти маги! Нашим до них ох как далеко. Только от одного его голоса у меня прям все поджилки трясутся.
— А как его зовут? — въедливо поинтересовался Василий.
— Эрнесто, — это имя громким эхом отозвалось у меня в груди. Забыв о том, как дышать, я слушала Нану, которая рассказывала о его чудесных светло-зеленых глазах, об волнистых каштановых волосах, о том, как портит его нос небольшая горбинка.
— Представляете, сломал себе нос и даже не смог исправить. Я у него спросила, а он ответил — на память, — разливалась ручьем сокурсница.
— Да врешь ты все! Маги знаешь, что сделать могут? Вон, Таше руку залечили почти мгновенно, а ведь были множественные переломы! А то нос какой-то. Может, он парик одел, твой новый возлюбленный, а?
— А давайте у Таши спросим, она ведь у магов работала. Может быть, она его знает? — не сдавалась Нана.
— Знаю, — сказала я сухими непослушными губами. — Есть такой Эрнесто с переломанным носом, — о, я даже могла бы рассказать, при каких обстоятельствах был сломан этот нос. — И светло-зелеными глазами. Не обманывает вас Нана.
— Вот! — возликовала одногруппница. — Понятно? Видите, какая мне удача привалила. Ну, кто еще может похвастаться тем, что целовалась с магом?
Я могла бы. Но не хотелось. Если Эрнесто действительно был любовником Наны, то как расценивать его поведение по отношению ко мне? как расценивать те признания, которые вырывались у него в тот вечер, когда он спас меня от замерзания в парке? Его желание переспать со мной? Или ему мало одной любовницы-женщины? Он хочет сравнить? или устроить оргию?
— Это не удача, — Тарас произнес это тихо, однако все головы повернулись в его сторону. — Любовник — маг — это не удача. Это проклятие. Ты хоть знаешь, глупая девушка, чем тебе грозить его внимание?
— Можно подумать, ты знаешь, — фыркнула Нана. — Или к тебе тоже приставал мг?
— Нет, — кузнец показал головой. — Но одна очень близкая мне женщина очень пострадала от внимания магов. Я никому не желаю такой судьбы.