...............................................
- Ну так это не сон, это твой гаджет хреновый, - сказал Виталий.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Красная кнопка - это твоя шняга, которую надо выбросить, - сказал Виталий.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Не во сне кричал про эту красную кнопку, а совсем наяву, - сказал Виталий.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- М-мм, - замотал головой Виталий. - Горячую, красную... ничего не помню.
Горячая красная кнопка - это идея, подумал Уткин.
- А ты вспомни, это интересно, - сказал он Виталию и продолжал: - Сейчас по городу ходит вирусный сон про горячую красную кнопку.
- Это заразно? - спросил Виталий.
- Не знаю. Известно только, что самые разные люди видели сон, в котором фигурирует горячая красная кнопка.
- Почему горячая?
- Фиг его знает. Почему у тебя во сне она была горячая?
- Не помню. Была кнопка. Я пробовал нажать ее.
- Но не нажал именно потому, что она горячая. Так?
- Может быть, - согласился Виталий.
- И что дальше? - поинтересовался Уткин.
Виталий промолчал.
- Мне тоже снился такой сон, - сказал Уткин, разливая по бокалам остатки коньяка. - Снилось, что стою на перекрестке, хочу перейти улицу. А чтобы зажегся зеленый светофор, нужно нажать красную кнопку. И эта кнопка не на столбе, как обычно, а на моем мобильнике.
- У меня тоже была на мобильнике.
- Но нажать эту кнопку я не могу, потому что она горячая. Если дотронусь до нее, то обожгу пальцы. И вот, я стою и жду, когда кто-нибудь другой нажмет свою кнопку.
- И нажал кто-нибудь?
- Кажется, нет. Я так и не перешел улицу. А тебе что снилось?
...............................................
- Не помню, - сказал Виталий. - Не все ли равно.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Не помню, - сказал Виталий. - Может, ничего и не снилось.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Что пристал, - сказал Виталий. - Ну снилось и снилось.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Меня тошнит от этих расспросов, - сказал Виталий. - Не помню я ничего.
Уткин нажал на красную кнопку.
...............................................
- Ну, - стал вспоминать Виталий. - У меня на мобильнике была кнопка. Красная, да. Мне нужно было нажать ее. Мне кто-то звонил, и чтобы сбросить звонок, нужно было нажать кнопку. Но я не мог ее нажать, и телефон все звонил и звонил. Как-то так, ничего интересного.
- Для науки всё интересно, - сказал Уткин. Он был доволен. Кажется, перепрошивка памяти Виталия прошла успешно. Все-таки нестойкая штука - память. Тем более - память пьяного человека. Ну и гаджет, конечно, работает. Задумка простая - нажимать кнопку, если Виталий будет выдавать реплики, которые не вписываются в наспех составленную легенду. После чего старая реальность постепенно заменяется новой. Все получилось, и даже неожиданно быстро.
Когда Виталий ушел, Уткин достал из холодильника банку сардин. Положил три рыбки на кусок черного хлеба и начал медленно есть.
Он устал. Чувство радостного возбуждения после удачно проведенной операции (а так ли уж на самом деле удачно?) прошло. Уткин подумал о неисчислимых миллиардах нажатий кнопки, произведенных им в этот вечер. Почти с ужасом представил себе эти - даже не миллиарды, наверное, а триллионы триллионов. И что, могло ли такое остаться без последствий? Нельзя дважды войти в одну воду, говорил Шредингер. Нельзя вернуться туда, где был однажды. А сколько раз он возвращался сегодня - неисчислимое число раз. И мог ли остаться прежним после всего этого? Уткин подошел к зеркалу. Отразившийся в зеркале человек казался незнакомым. Никак не привыкну к своей бороде, подумал Уткин. Человек подмигнул левым глазом, усмехнулся углом рта. Он был прав, если Уткин верно понял. Изменения следовало искать не в физиономии, а под черепной коробкой. И что дальше? Уткин посмотрел на остатки бутерброда в руке. Любил ли он прежде сардины? Очевидно, любил, если в холодильнике обнаружилась банка. Он и теперь их любит. Но так ли в точности он их любит, как прежде? Нет ответа. Да и вопрос бессмысленный. Уткин задумался.
Человек внутри себя похож на кота Шредингера, думал Уткин. Не в смысле жив-мертв, а в смысле внутренней сущности. Где-то на 99 процентов он может быть нормальный мужик, на полпроцента - психопат, на четверть, к примеру - клептоман и так далее. И что выскочит в каждый данный момент - это сюрприз. А что случится после нажатия кнопки? Человек как-то изменится - совсем чуть-чуть, может быть. Но после неисчислимого числа нажатий, дрейфуя от одного изменения к другому, он, может быть, останется нормальным только на 90 процентов. Или будет нормальным, но как-нибудь по-другому. Впрочем, что значит быть нормальным? И может ли кто-нибудь считать себя нормальным? Может, и он сам - Уткин вспомнил про полосатую маечку - сам с какой-то стороны фетишист, кажется это так называется?
Он достал из комода маечку, осторожно положил на стол рядом с Золушкиной туфелькой, которая уже лежала там, неизвестно как оказавшись, и требовала внимания.
Он взял туфельку, подержал в руках. Аккуратно поставил у входной двери носком внутрь прихожей - правильная примета.
И звонок раздался.
Уткин не думал о том, чтобы нажимать кнопку, но, видимо, нажимал. За дверью стоял Виталий.
- А нога болит, - сообщил он.
Время уже такое позднее - не золушек, а виталиев время, подумал Уткин и нажатием кнопки без слов отправил пришедшего обратно.
Тот вздохнул и растаял в лестничном полумраке.
Уткин вернулся к столу. Взял полосатую майку, приблизил к лицу. Вдохнул. Запах был легкий, почти никакой. Не будил ни чувств, ни воспоминаний, как вроде бы полагалось. Словно и не был когда-то запахом знакомого тела. Уткин еще раз вдохнул и вдруг закашлялся. И уже не мог остановиться. Кашлял, пока в легких еще оставался воздух. Без воздуха задыхался до изнеможения. Почти умирал. Потом все кончилось. Отпустило. Рано или поздно всегда отпускает.
Он взял трубку, набрал знакомый номер. Чувствовал себя изменившимся, новым - такой может позвонить и ночью. Никто не ответил. С непонятным облегчением Уткин сбросил вызов. Лег спать. Уже закрывая глаза, услышал шорох со стороны приоткрытого окна. Мелькнула тень. Наверное, соседский кот пришел в гости по опоясывающему дом карнизу. Так бывало.
***
Проснувшись, Уткин взял синюю тетрадь в твердой обложке.
"Мы сидели кругом костра", - написал он. Это было начало сна, который ему снился ночью.
Мы сидели кругом костра. В лесу скрывались боги. Лес стоял в темноте - за нашими спинами. Я не видел его, но чувствовал. И чувствовал тех, кто в лесу. Они смотрели оттуда.
Мы занимались тем, что было похоже на игру. А мы были дети. Передавали по кругу горящую тонкую щепку - значит, лучину. На каком-то кругу лучина исчезает. Вместо нее из рук в руки переходит черная кукла, как бы тряпичная, хотя какие могут быть тряпки у голых людей, сидящих на голой земле? Голова у куклы круглая, без черт лица, руки торчат в стороны, ноги болтаются. Кукла в руках одного, кукла в руках другого. Я знаю, что она движется по кругу - из рук в руки, но самого движения не видно. Это ведь сон. Может быть, она проходит много кругов, может быть, - один или два. Кукла в одних руках, кукла в других руках. Это кукла, но в то же время она каким-то образом остается лучиной. Должен наступить момент, когда она погаснет. И что-то должно произойти с тем, в руке которого она окажется, когда погаснет. Помнится, что-то, действительно, произошло, но что именно произошло, остается в тумане. Костер, люди - все покрывается мраком. Лес. Непонятные боги в лесу, которые смотрят. Все исчезает, не успев как следует проявиться. Все исчезает.