– Нет, не подтвержу.
– Надя, это бунт на корабле? – Илья сменил тон на ледяной.
– Ладно, – вздохнула девушка. – Если ты так ставишь вопрос, и другого выхода нет, то пусть в этот раз будет по-твоему. Но ты отдаешь себе отчет в своих действиях, Илюш? Ты втягиваешь постороннего человека, причем хорошего человека в чужие игры, а начинаешь с того что делаешь ему больно. Имей в виду, я была против.
– Надя, ты умница. Тогда я начинаю.
Надпись, появившаяся этой ночью на небе, была загадочна для всех кроме трех человек. Во всяком случае, Илья хотел так думать. В этот раз небесный редактор его не подвел. Человеку, у которого сегодня в час дня заболели одновременно мизинцы на правой руке, и на левой ноге, предлагалось завтра после десяти утра прогуляться по городской улице имени его родины. Посланник пожелал, а посланница подтвердила. Крылов родился и провел детство в деревне Терешковка. Терешковская улица была в Москве одна. Если врач следит за новостями и Илью не сдаст, то они встретятся.
Интернет Илья мониторил все утро, перед тем как собраться на встречу. Народ все понял правильно – посланник хочет с кем-то встретиться. Смеялись пользователи сети от души, строили самые разнообразные теории тоже с удовольствием. Какие-то люди много и упоенно размышляли в своих ЖЖ, что бы они делали на месте посланника и посланницы. Илья почитал их посты по диагонали – букв много толку мало. Объявилось несколько фриков, у которых вчера якобы заболели мизинцы именно в час дня, и которые собирались с кем-то где-то встречаться. Пусть с ними… Главное, что о встрече с Крыловым на Терешковской улице никто не догадался.
Илья закрыл смартфон и стал одеваться для выхода на улицу. Волновался он сильно, что там говорить. Но разворачивать колеса было поздно.
Улица была довольно пустынна, как-никак самое рабочее время. Даже в Москве, где рабочий день начинается позже, чем во всей остальной стране, в десять утра все уже сидят по своим офисам. Поэтому доктора Крылова Илья увидел сразу. Узнал его по фотографии из интернета и легкому прихрамыванию на левую ногу. Врач неторопливо прогуливался по тротуару. Вот он остановился, осмотрелся по сторонам, достал сигарету, закурил.
– Я посланник, – тихо, но внятно, сказал ему Илья, проходя мимо. Сергей Никифорович отреагировал верно, видимо готовился к встрече.
– Дойди до угла и иди обратно, – также тихо сказал он, глядя мимо Ильи. – Увидишь припаркованный белый внедорожник "вольво" госномер 756. Сядь в него, поговорим.
– Прежде всего, молодой человек, если вы, конечно, не самозванец, оставьте в покое мои мизинцы, – начал разговор врач. – У меня завтра операция, а я с такой рукой работать не в состоянии.
– Сделаю, – сразу Илья. – И чтобы два раза не вставать и закончить с доказательствами, скажите, что болит лично у вас? Я и так чувствую себя виноватым за ваши пальцы. Извините, ничего другого не мог придумать, чтобы встретиться с вами наедине.
– Даже так? – слегка улыбнулся Крылов. – Хорошо. У меня сейчас немного ноет колено. Несколько десятков лет назад неудачно прыгнул с парашютом, сустав пришлось чуть не по осколкам собирать. И желудок ни к черту, кроме жидкой каши и детского питания ничего толком есть не могу. А хотелось бы водочки под шашлычок еще хоть раз в жизни попробовать. Сделаешь? – Взгляд у врача был холодный и насмешливый, но в глубине выцветших глаз Илье почудилась затаенная надежда на чудо.
– Я нет. Посланница да, – кивнул головой Илья. – Подождите, нужно сделать один звонок.
Откат был не сильным. Так, кольнуло еле заметно в висках. Илья подождал десяток секунд, откинувшись головой на подголовник кресла, затем открыл глаза и сказал внимательно смотревшему на него доктору, – проверяйте.
Крылов посидел немного, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Затем решительно открыл дверцу и вышел из машины. И тут же, сначала придерживаясь рукой за дверцу, а затем и просто так начал приседать. Присев пару десятков раз, он снова сел на водительское сиденье и захлопнул дверь.
– Не может быть, – тихо сказал он, уставясь невидящим взглядом в ветровое стекло. – Не может быть! Я не мог полностью согнуть колено после травмы еще с армии. А сейчас суставы как новенькие! Желудок тоже вроде в норме, пальцы не болят… Кто вы такие, черт возьми! – пронзительно крикнул он, повернувшись к Илье. – Или при вас о чертях говорить нельзя? – словно опомнившись, тоном ниже сказал доктор.