— Видят. Но не считают добычей. Это… — Ясень замялся, выбирая слова, — Мой дар. Я так долго могу, часа два еще. Главное, резко не дергай. Медленно и плавно.
Никита пристроился сбоку и потащил, сантиметр за сантиметром. Тянул, толкал, останавливался, обессиленный, и снова тянул. Соратник не был тяжелым человеком, но уж больно неудобное было положение. Во время очередной остановки, знахарь виновато прошептал:
— Стой. Черт, я забыл самое главное. Возьми флягу в правом кармане. Выпей.
От напитка тянуло вонючим самогоном, но несколько глотков подействовали как сильнейший энергетик. Боль и тошнота исчезли, мышцы налились силой, а из сознания вышибло весь страх, усталость и сомнения.
Ясень и так казался добрым магом из страшной сказки. Теперь же его волшебство проникло внутрь Никиты, освоилось в теле и порождало чудодейственную силу. Ощущения были настолько яркими и пронзительными, что отдай Ясень команду, и Никита бы без сомнений вскочил, схватил автомат и дрался с монстрами без страха и сомнений, до победы.
До погреба было рукой подать, когда во дворе появился новый гость. Огромная собака, больше метра в холке, такая же грязная, как и остальные зараженные, с окровавленной мордой, мощная, пугающая стремительной статью, но при этом облезлая, как будто ее всю окатили кипятком.
Ясень ругнулся и поторопил:
— Эта может учуять. Давай быстрее.
Собака учуяла. Подбежала к их следу, принюхалась, лизнула землю, внезапно рассвирепела и начала остервенело кусать щебенку под ногами, набирала полную пасть мелких камней, отплевывалась и бросалась в атаку на землю снова.
Никита ускорился, дополз вместе со знахарем до двери, потянул ручку. Но собака уже унюхала место, где пахло сильнее. Уткнулась носом в землю, подбежала, ощетинилась, все еще не способная признать в человеке добычу, клацнула зубами по воздуху и вцепилась зубами в руку Ясеня.
— Я ничего не чую ниже шеи. Тащи.
Никита уже открыл дверь в погреб, но собака не планировала отпускать свою странную жертву. Вцеплялась в плоть здоровенными, слишком большими для собаки зубами, тянула в противоположную от погреба сторону, вырывала куски, торопливо глотала, и снова вцеплялась мертвой хваткой, чавкая хлещущей кровью, пережевывая мышцы и суставы прямо на теле, словно обгладывала большую кость.
Очумевший от кровавого зрелища Никита потерял терпение. Затаскивать тело знахаря на высокий приступок, не вставая с земли, было слишком сложно, и он сел на порог, потянул всем телом, стараясь подловить момент, когда собака оторвет очередной кусок и на время выпустит руку знахаря из пасти.
Поднявшись, Никита слишком сильно отдалился от Ясеня и практически вышел из–под действия дара. Интерес к нему тут же проявили все мутанты, развернулись, принюхались, пригляделись и начали подходить, пока осторожно и неуверенно.
— Друг, я все, — прошептал Ясень и уронил голову на бетонную ступеньку.
«Теперь даже дверь не закрыть», — пронеслось в голове Никиты. Он успел наполовину втащить тело знахаря на порог, и оно блокировало вход.
Потянулся к автомату инстинктивно, не думая. И только когда начал стрелять, всаживая в морду собаки пулю за пулей, сообразил, что делать дальше. Как только зубы монстра разомкнулись, Никита рывком сдернул Ясеня с порога, захлопнул дверь и с первого раза, спасибо живительному напитку знахаря, попал ключом в замочную скважину.
Руку знахаря удалось перетянуть наспех сооруженным жгутом. Опыта не было, но снова помогли книги: герои приключенческих романов не раз попадали в подобные переплеты. Удары в дверь, на которые не скупились разъяренные неудачей монстры, постепенно стихли. Запал сражения спадал, уступая место отупляющему бессмысленному отчаянию. Никита долго сидел без движения, смотрел в стену и в какой–то момент задремал, отключился от реальности.
Очнулся от хриплого требовательного шепота:
— Кнут… Кнут… ох, больно то как… да проснись же ты… Нашел время спать. Открой рюкзак. В переднем отделении в пакете шприц. Уколи мне. Куда угодно. Да чего ты выбираешь? Коли уже!
Тяжелый требовательный взгляд знахаря подгонял не хуже отцовского. Осенившись привычной мантрой: «Яжмужик!», Кнут всадил иглу даже глубже, чем стоило.
Ясень благодарно вздохнул. Никита пытался заговорить, задать один из сотен терзающих его вопросов, но знахарь не удостаивал ответом. И когда заговорил, был мрачен как туча.
— Похоже, все. Писец пришел к коту Ваське, белый и пушистый.
Никита невольно улыбнулся знакомой шутке, хотя не было похоже, что раненый товарищ веселился.