- Княжна Лельянора Вонга Моранта переволновалась Ваше Величество, - резко оттолкнул меня Магистр Волкор и заслонил широкой спиной, - не нужно забывать, кто помог нам раскрыть заговор бунтовщиков, и кто подарил вашей семье бессмертие. Эти деяния достойны, чтобы проявить снисхождение и уважение к дочери княгини Анны, которой пришлось много страдать, потеряв семью и родителей.
- Я лицедейка Льяна, - не могла я справиться с душившим меня гневом, и презрительно взглянула в надменные и испуганные, моим поведением, глаза Юринара. Он даже, побледнев, отшатнулся и тяжело сглотнул, - я с большим уважением отношусь к своей работе и друзьям с труппы, чем к коронованным особам, предателям и убийцам. Мне не нужно ваше признание. Можете навсегда забыть о моем существовании, и это сделает меня самой счастливой на Геянаре. Я тоже попытаюсь вычеркнуть вас из своей жизни!
Архимаг и Магистр уже настраивались, если не на битву, то на спасения меня от пленения, точно, как Император вдруг потерял все свое показное равнодушие, напыщенность и лицемерие. Он резко поднялся, лицо покраснело от прилитой к нему крови и исказилось до неузнаваемости. Атталот, посылая проклятья на мою семью, ругался, как простой поселенец. Принц, тяжело дыша, тоже резко встал, но ноги его от сильного потрясения не держали, и он пересел на постамент у трона отца. Карлина едва сдерживалась, чтобы не вцепиться в меня своими коготками и не завизжать. Она не могла мне простить ссылки матери. Свита замерев, ждала развязки. Стражники у дверей крепче ухватились за мечи. Рыгд снял с себя раболепное оцепенение и грозно рычал, прикрывая меня, а Архимаг пытался всех успокоить магией, хотя любые заклинания были запрещены во дворце.
- Ваше Величество, если адептка может быть свободной, мы хотели бы покинуть дворец, - повелительным тоном, наводя трепет и ужас на окружающих, громовым голосом перекричал господин Гарденар голоса всех участников скандала. - Вы хотели получить доказательства, подтверждающие титул Лельяноры, но моя подопечная не желает оглашения и признания своего звания. Она отказывается от всех своих прав и не намерена выслушивать ваши оскорбления. Разрешите нам удалиться!
- Да, - выдохнул со стоном Атоллот, - Лельянора такая же гордая и не управляемая, как ее мать княгиня Анна. - Мне не нужны никакие доказательства и документы, чтобы понять это. Ее глаза сказали мне больше, чем все документы. Вы же знаете о ее силе, господин Гарденар? - и когда Архимаг согласно кивнул, Император горько усмехнулся.
- Ну, хоть бессмертие родственница подарила, а на большее мы не можем рассчитывать, как и раньше, - и уже тихо спросил у меня. - Почему ты считаешь нас убийцами? Где сейчас Анна?
- Спросите у своей супруги Катрионы и Скипера, - не могла я справиться с волнением, а принц невольно вскрикнул, услышав мои слова, - они с вашими воинами напали на наше поселение и сожгли его вместе с поместьем. Отец и мама исчезли, после того, как перенесли меня в безопасное, как они считали, место.
- Я ничего не знал об этой битве. Воины были отправлены, чтобы наказать поселенцев и их хозяев за неуплату налогов Империи, - оправдывался Аталлот, а Юринар поочередно с удивлением, переводил взгляд с меня на отца, - так мне и Совету доложил обстановку граф Виктор. У него были достоверные сведения и документы о богатстве «Алмазной долины», которая угрожала нам битвой. Я дал указ только выбить долги, а не устраивать погром. Я не знал, что там жила с семьей княгиня Анна. Хозяином считали темного Колдуна Ишнара. Она скрывалась от всех и от меня!
- Надо больше интересоваться делами Империи, - опять не удержалась я от сарказма, а Архимаг негромко цыкнул на меня, - а не увлекаться фаворитками. Так можно дождаться еще один переворот, который может закончиться не в вашу пользу, - и я многозначительно взглянула на принца, который был похож на приведение, так побледнел, а я поняла и не одна, что попала в точку.
- Не помешало бы тебя девочка за острый язычок и неуважение к Трону сопроводить в тайные подвалы дворца, но я не боюсь услышать угрозу из уст врага, - и Император грозно взглянул на сына, который с сестрой подскочили, как ужаленные и выскочили из залы. - Опасней слышать лживые заверения в верности от друзей и близких. Дети никогда не простят мне ссылку своей матери, и мне не надо было их оставлять у себя, - громко вздохнул Аталлот и тяжело сел на свое, пока еще, законное место.
- Не надо самому предавать друзей, - все еще не могла я утихомириться, намекая «дядю» на графиню Данару, да и на мою маму, - так можно, и совсем одному остаться, а жить вы будете очень долго.