— Вам не кажется, княгиня, что следовало бы отказаться от этого посещения оперы? Бог весть с какими неприятностями могут столкнуться в театре одинокие женщины.
— Полноте, мой друг, с нами будет наш лакей, и к тому же мне слишком хочется услышать немецкую школу пения. В Москве и Петербурге нам приходилось слушать только итальянскую, между тем знатоки утверждают, что эти школы очень разнятся, но и не уступают друг другу по своим достоинствам.
— Ваша любознательность, княгиня, граничит со страстью.
— Пусть так, но видите, как все благополучно устроилось. Мы получили билеты в ложу, где находятся одни дамы, и нам нет необходимости общаться с ними как иностранкам.
— Вы уверены, что их общество окажется приличным?
— Если оно прилично для присутствующих на спектакле лиц царствующей фамилии, то какой ущерб двум никому не известным иностранкам они могут нанести? Нет, нет, оставьте ваши опасения, я беру всю ответственность на себя. Никогда не поздно назвать свое настоящее имя и получить необходимую защиту. В конце концов, принц знает о вашем приезде в город.
— О Боже, княгиня, этот молодой человек из ложи герцога выслушивает какие-то указания герцога, который их дает, указывая на нас. Он выходит из ложи! Не сомневаюсь, что направляется к нам.
— Возьмите себя в руки, друг мой, и не удивляйтесь ничему из того, что я стану говорить. Просто молчите.
— Сударыня, простите мне мой вопрос, но я задаю его от имени герцога: не иностранка ли вы?
— Иностранка, если это так интересует его светлость.
— А не будет ли нескромностью спросить ваше имя?
— Конечно, будет, и вы это отлично знаете! Женщина никогда и ни при каких обстоятельствах не обязана называть своего имени, и не думаю, чтобы в таком просвещенном и блистательном курфюршестве, как Ганноверское, этим правилом пренебрегали.
— Нет, безусловно, нет. Но я взял на себя смелость…
— И напрасно это сделали. Наши имена наверняка не знакомы ни вам, ни его сиятельству, так что нет нужды обременять ими ваш слух и память. Засим прощайте, молодой человек!
— Как вы осмелились, княгиня! Я чуть не умерла от страха.
— И напрасно. Как видите, ничего страшного. А теперь давайте разберемся с нашими милыми соседками, которые повергнуты, похоже, в полное изумление. Не уверена, знаком ли им французский язык, попробуем изъясниться на немецком. Мадам, любезность вашего обращения побуждает нас раскрыть перед вами, кто оказался с вами в одной ложе. Я — певица, моя подруга — танцовщица, и обе мы находимся в Ганновере в расчете на получение выгодного ангажемента.
— Они уходят, княгиня!
— Вот видите, как просто получить для своей диспозиции всю ложу. Просто придуманные мною профессии показались им слишком унизительными.
— А если эта нелепая выдумка дойдет до герцога?
— Ничего особенного. Завтра нас уже не будет в Ганновере.