– Стой, куда! – вдруг повысила она голос, увидев входящих мужичков, которые затаскивали большие узлы с постельными принадлежностями – перинами, одеялами, подушками. – На улицу. Сначала вытрясти их надо!
Мужики безропотно свернули в захламленную гридницу – на другом ее конце явно был еще выход.
Сверху спустилась девица лет тринадцати. Рыжая, в обильных веснушках.
– Купава, займись перинами, – сказала ей ключница.
– Одна я не справлюсь и до вечера! – тут же вскинулась девица. – Мне помощницы нужны!
– Возьмешь еще двоих, – согласилась ключница.
Купава спрыгнула с последних ступенек лестницы, направилась в сторону захламленной гридницы, попутно скосив глаза на Борича. Поймав его взгляд, совершенно по-женски усмехнулась. В этот момент по лестнице скатилась Мала.
– Иди с Купавой, – сказала ей ключница.
Девочка побежала следом. И они остались одни.
– Тебя как звать? – сразу же осмелев, поинтересовался Борич.
Девушка внимательно и совершенно серьезно посмотрела на него.
– Любава, – ответила она, поведя тонкими красивыми бровями.
– А меня… – начал было он.
– Я знаю, – перебила его Любава, чуть заметно улыбнувшись. – Слышала.
В сени вошел воин. Судя по знакам – сотник. В обозе Борич его не видел.
Первым делом сотник внимательно посмотрел на Борича. Прикинул что-то. Пожал плечами.
– Как дорога? – повернулся он к Любаве.
– Без происшествий, – качнула девушка головой, рассматривая лежащие перед ней вещи, словно мысленно проверяла, все ли на месте, ничего не забыли.
– Меду бы, – произнес сотник. – Студеного. На всех. А то жарковато уж больно.
– Вынесу, – кивнула Любава.
Двое мужиков занесли с телег тяжелый кованный сундук. С шумом поставили его на деревянный пол. Неторопливо направились обратно к обозу, вытирая рукавами потные лбы.
С лестницы спустились паренек с мужичком.
– Теперь занесите вот этот сундук, – указала им Любава. – В светлицу, в дальний угол.
– Сейчас, передохнем только, – промолвил мужичок и сноровисто подошел к сотнику.
Они отошли в сторонку и о чем-то шушукались какое-то время. Паренек, воспользовавшись моментом, плюхнулся на широкую лавку, откровенно отдыхая, и искоса разглядывая Борича, словно решая для себя – что это за человек в свите княгини, и как с ним следует обращаться.
Вскоре сотник ушел. Мужичок с пареньком, поплевав на ладони, взялись за скобы и медленно потащили тяжелую ношу, останавливаясь через каждые пять-шесть ступенек.
Со стороны главной гридницы показалось женщина.
– Трапеза будет готова только к третьей страже, – степенно произнесла она, даже не взглянув на Борича. – Раньше не успеем.
– Значит в полдень будем трапезничать? В самую жару? – нахмурилась Любава. – Княгиня будет недовольна.
Женщина только развела руками и ушла восвояси.
Любава посуровела и Борич невольно растерялся – ведь он так запросто с ней болтал, а она вон какая! Ничем от княгини не отличается!
По лестнице сверху легко соскользнула высокая девица лет восемнадцати. Юноша подивился – раз при княгине, значит – не замужем. А на Руси незамужняя девушка в таком возрасте считалась уже перестарком и значит у нее был какой-то изъян.
– Любава, – обратилось она, с любопытством покосившись на Борича. – Я сбегаю к Полкану? Он мне бусы обещал.
Любава весело и как-то даже игриво улыбнулась. Но покачала головой.
– Позже, – ответила она. – Сначала принеси зажженную свечку. А потом помоги девчонкам с перинами. Мало ли что – вдруг Ольга захочет отдохнуть с дороги?
Девушка вскинулась, но молча прошла во внешние сени и там свернула налево, в главную гридницу.
Они снова остались вдвоем и Борич вдруг почувствовал себя неловко. Любава между тем занялась вещами – сосредоточенно их разглядывала, трогала узлы, шевеля губами, пододвигала некоторые вещи ближе к лестнице. На юношу она вообще не обращала внимания. И от этого ее явного безразличия он терялся все больше и больше. И даже подумал было быстренько выскочить отсюда, чтобы не навязываться таким уж наглым образом, и не опозориться.
– И давно ты на этом месте? – вдруг пришел ему в голову вопрос, и он тут же с радостью ухватился за него – все не молчать.
Любава пристально, словно решила смутить его, посмотрела юноше в глаза, но он на этот раз выдержал ее взгляд (хотя и вспотел при этом), и девушка слегка скривила свои красивые, явно чем-то подведенные, и от этого казавшиеся еще более пухлыми и еще более манящими, губы.
– Со свадьбы, – произнесла она, напустив на себя сурово-властный вид. – А что?