И опять Святослав взглянул прямо своими почти прозрачными глазами, и у княгини Ольги защемило сердце: «Бедный мой сын! Он волнуется о своих детях и думает, что будет с ними…»
— Для меня неожиданно, что ты об этом размышляешь, — сказала княгиня сыну, — но мальчик ушел к Богу, чтобы не попасть в руки греховного страшного отца…
— Это и есть жертва Богу, и христиане нисколько не лучше нас, — ответил Святослав. — А то, что этот Иван Рыльский жил сначала в пещере, потом в дупле дерева, питался только травой, а потом и вовсе жил на голой скале и все молился Богу, это достойно удивления, и ни один наш волхв на это не способен. Царь Петр, что правит сейчас в Болгарии, отыскал в лесу Ивана Рыльского, предлагал ему много золота, но тот все отверг… И велел царю скорее покинуть это место, а потом вскоре и умер. И звери приходили к телу его, чтобы излечить свои болезни… Вот что удивительно, мамо, если это правда. Ну, а охотники–ловцы царя Петра нашли тело Ивана Рыльского и перенесли его к людям в столицу… в храм… А руку принесли вот в город Рыльск… на Русь… где жили когда‑то болгаре… Почему и язык у нас один…
— Северянское княжество живет на особицу, — сказала княгиня Ольга, — и нисколько не удивительно, что мы не все знаем, что у них происходит, да и несли такую святыню, конечно, тайно, чтобы никто не проведал, не убили бы, не отняли, не надругались бы… Но мне приятно, что ты так проникся жизнью святого христианина. Видишь, Болгария склоняет тебя к христианству…
— Пусть только и рука святого оказалась здесь в наших краях, значит Иван Рыльский будет помогать всем[242]… Но и я не знала, что в Рыльске Северянском есть христианский храм…
— У болгар с северянами свои отношения, — сказал Святослав…
— Что тебе Болгария — опять, прости, спрашиваю я?
— Мамо, мы один народ, у нас один язык, одни сказания, одна азбука, но болгаре раньше нас сумели создать свое государство–царство… Боян говорит, что они ушли из этих мест с готами, а потом на берегах Сурожского–Азовского моря соединились с сарматами и приняли все наследство Боспорского Сарматского царства. Сарматы — потомки скифов… И никакие не тюрки захватили власть над болгарами, как спорят и ныне в Болгарии… Это были сарматы, а значит, и наши родичи… Когда они жили в Приазовье, то часто возвращались и сюда, общались с теми, кто остался, с северянами… Мне сейчас говорят разное: будто северяне — это сарматы, а иные видят в северянах сербов… И это похоже… Видел я знаменитый болгарский «Именник болгарских ханов». Он записан был давно, еще по–гречески, а уж потом глаголицей, и пытается вывести болгар от Аттилы — гуннского вождя. Но когда Аттила шел через наши земли, то славяне уже все сидели по своим краям… Смешно! А если посмотреть все имена этих болгарских ханов, так там почти все славянские иди сарматские прозвища. Во–первых, род Дуло… Что — тюркский? А потом — Гостун из рода Ерми, Безмер из рода Дуло. Славянские все имена… Дунай перешел Исперих, а потом — Тервел из рода Дуло, Севар из рода Дуло, Кормисош из рода Вокил, Винех из рода Вокил, Телец, Умор…
Княгиня Ольга любовно глядела на сына:
— Ты все знаешь на память, будто Порсенне должен заученное отвечать…
Святослав вздохнул:
— Его учение не пропало даром, и я все время ощущаю, что его нет с нами… Но согласитесь, мамо, что имя Гостун — по–нашему купец — совсем не тюркское слово, и Безмер — славянское слово, Севар — видимо, северянин, родом из северянских земель. А Телец? А Умор? Кормисош? — корми сохой… Вот тебе и тюркское… Остальные же сарматские… Но их меньше… Лет 350 тому назад сложился союз, в который входили два огромных племени — видимо, славян и сарматов… Кубрат из рода Дуло был христианин и жил даже в Византии, а земли были огромные — от реки Кубань до Дона, все Приазовье. Но начали наступать хазары… Возможно, тогда какие‑то тюрки и оседлали болгар… Одна часть ушла на Волгу, другая с ханом Аспарухом перешла Дунай…
Княгиня Ольга вглядывалась в лицо сына, увидев маленькую ямочку на подбородке, вспомнила, как совсем давно юный Святослав играл с копьем и наткнулся на него. Текла кровь, но он не заплакал, и отец похвалил его за это. Годы прошли, а след остался…
Святослав уловил ее рассеянный взгляд.
— Мамо, когда я разобью Хазарию, мы вернем тех из болгар, кто захочет, в Приазовье, и все земли — от Дуная до Дона — станут опять славянскими, как когда‑то в Скифии, — воскликнул он.
242
Иван Рыльский (876 — 18 августа 946 гг.) давно был популярен и любим в русских землях, упоминался в древних летописях. Мощи его сейчас лежат в Рильском монастыре с 1469 года, до этого были в Венгрии, с 1238 года — в Тырнове. Рильский монастырь на юге Болгарии — национальная святыня страны.
Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов рака в городе Рыльске у нас была разграблена, рука святого выброшена в реку.