…скуп, как пес,
…гневлив как ворон,
…бегает от людей, как рысь,
…привязан к ним, как голубь,
…драчлив, как лисица,
…прост, как овца,
…быстр, как олень,
…мешкает, медленен, как медведь,
…разбойник, как гриф,
…горд, как павлин,
…терпелив, как свинья,
…смутен, как кукушка,
…храбрый, как конь,
…прячется, как мышь,
…внимателен, как пчела,
…тужит, как паук,
…смирен, как муравей,
…нем, как рыба,
…пищит, как соловей…
Наверное, каждый скиф знал эту заповедь наизусть, потому что она позволяла познать человека, стоило лишь определить — кто перед тобой. У греков боги легко оборачивались в зверей, у скифов — в каждом человеке можно было определить зверя. Греческие боги общались с людьми на равных, скифы видели в каждом звере подобного себе. Эта вера в равное естество лишала их высокомерия, даже делала мудрецами, потому что звери — это подобия человеческих страстей.
Князь Олег говорил, поучая князя Игоря, что всегда старается определить, что за зверя–человека он видит перед собой. И не важно, знал ли он его прежде, если даже и общался с ним — человек часто принимает иное обличье, и нередко быстрый олень хочет спрятаться, как тихая мышь…
Вот откуда у скифов такое стремление к изображению зверей во всем!
Когда‑то, когда князь Игорь рассказывал княгине Ольге все это, она не потрудилась запомнить имя скифского жреца, обучавшего таинствам князя Олега Вещего… Оно стерлось из памяти, как и многое другое… Но самым ярким впечатлением остался ужас от того, что когда она представила себе, как первых людей–скифов выпустили в мир, а в нем — одни звери… Они вокруг — все, с клыками, рогами, зубами, когтями, копытами. И беззащитные, беспомощные, голые люди — они должны научиться жить в этом мире, полном зверья. Над головами кружат грифоны, орлы, богов не видно, а кругом — звери, звери… Все враги, даже мышь, но человек должен, обязан научиться жить со всеми в ладу, понять привычки и повадки каждого, узнать, кто особенно опасен для твоей жизни, а кого со временем можно и не бояться… Храбрый конь… А вот коровы тут нет…
Сколько предстоит труда, сколько боли, сколько укусов и смертей, смертей этих бедных, беззащитных, голых теплых людей… Как же было им страшно! Княгиня Ольга представила себе, что она берегиней плывет в челне, а на каждом берегу сидят все эти чудовища… звери…
Может быть, из всех народов только скифы и сохранили этот свой ужас перед одиночеством в мире, где давно и хорошо расселились звери. А вот теперь и они пришли — и нужно, нужно жить! Богов не видно, они далеко, а звери — близко… И нет надежды, что из волка вдруг появится Аполлон, как у греков, и спасет тебя, если захочет, от страшной пасти… Нет, это только волк, волк — и больше никто…
Скифы никогда не рядились под зверье, не играли в зверей, они с почтением отливали их из золота, воздавая уважение силе…
После смерти Олега Вещего как‑то исчезли и скифы с киевского двора. Сейчас даже и вспомнить трудно, как это случилось — сразу или постепенно? Но в городе они жили…
Звезды и звери — вот во что верили скифы: и те и другие определяли жизнь людей больше всего…
Князь Игорь тогда отмахивался от этих бородатых замкнутых воинов. Они с усмешкой — сами не веря! — на пирах в гриднице затягивали свои песни о том, как греческий герой Геракл в поисках потерянных коров завернул в Скифию и здесь его соблазнила дева–змея в пещере, обещала вернуть потерянное, если он станет ее супругом. Дева–змея зачала от Геракла трех сыновей, один из них — Скиф… Скифы считали, что отцом их был не Геракл, а сам Зевс. Он и сбросил с неба золотые предметы: плуг, ярмо, секиру и чашу. Только Скиф сумел с ними совладать, и старшие братья добровольно уступили ему власть. Так пели скифы… А Геракл хвастался, как всегда, увеличивая свои подвиги, но скифы — царское племя. Только бог мог сбросить с неба такие золотые вещи…
Вспоминается теперь смутно молодая нянька и рядом с ней бородатое скифское лицо. Было или нет? И откуда привиделось?
Скифы гордились тем, что скифский правитель Замолксис был учеником знаменитого греческого мудреца Пифагора [186]. Сам же Пифагор учился у скифского мудреца Абариса. По преданию, мудрец встретил Пифагора на краю Гиперборейской земли в образе Аполлона Гиперборейского, и Пифагор и был его воплощением, а доказательством этого служило то, что у него было золотое бедро… Пифагор почитал священными листья мальвы и запрещал есть белых петухов, сердца животных и ходить по большим дорогам.
Пифагорейские общины были раскиданы по Гиперборее, и философ их навещал, помня о своем скифском учителе. Тем более что многие уверяли: Пифагор — этруск…
Учил же он о переселении душ, сам знал все свои прежние жизни, а ученики его ходили в белых льняных одеждах.
Само имя грека связано с Аполлоном Пифийским, то есть он был оракулом бога, убеждающего всех своей речью, и Пифагор — прозвище, а не имя, которого никто не знает.
«Семена», посеянные Пифагором — или Аполлоном Пифийским? — когда он ходил по Гиперборейской земле — остались в виде общин. Вера в загробную жизнь, бессмертие и переселение душ были будто предназначены для гипербореев–славян и восприняты ими легко и естественно — как дыхание. Пифагор первым назвал Вселенную космосом, то есть стройным Целым. И это «семя» также навеки упало в гиперборейскую землю, очнувшись спустя многие столетия и принеся невиданные плоды.
Аполлон Пифийский убил в окрестностях Дельф чудовищного змея Пифона, который сторожил прорицалище, где Аполлон выстроил потом храм и учредил Пифийские игры [187], любимые народом не меньше, чем Олимпийские.
Дельфийский храм со жрицей Аполлона — пифией, которая давала предсказания, имел и жрецов — толкователей этих пророчеств.
Видимо, такие пифии были и в Гиперборее под водительством Аполлона? Ведь не зря же и сейчас на Руси что ни женщина — то волхова или ворожея–чародейка. А уж гадают все — и без гаданий ни одна девица не проживет. Летом — на Ивана Купалу, венки по воде пускают — утонет или нет, зимой — со свечами, на Святках, богу Световиту стараются угодить…
Аполлон Пифийский — мудрец Пифагор, бродячая пифия? Аполлону и Пифагору было хорошо в Гиперборее, но. они рвались в Грецию, где против них ополчились все. Тем, кто был богат, стало не по душе утверждение Пифагора, что «превыше всего между людьми на земле — мысль» и духовные совершенства. Гибель Пифагора была трагична.
На острове Делос, куда ежегодно гиперборейцы приносили свои дары, завернутые в солому, Пифагор пробовал спастись от преследований своих врагов, но дом, где находился он со своими учениками, был подожжен, и выскакивавших из огня настигали кинжалы убийц. Только двое спаслись: Пифагор и его слуга. Тайно Пифагор перебрался в город Метапонт и там был ночью убит. Так погиб Пифагор, а может быть, и бог Аполлон? Гиперборейский? Пифийский? Ликийский?
Не только греки ополчились против Пифагора: он учредил свое общество в Италии, в Кротоне, и там поднялось настоящее восстание против него и его учеников, у которых все имущество было общим. Эта община взяла власть в городе Кротоне, и влияние Пифагора на Южную Италию стало слишком опасным. Общее имущество! Душевные совершенства! Гармония музыки и гармония небесных сфер, установленная Пифагором! Возник заговор.
Известно доподлинно, что ученики звали Пифагора Аполлоном Гиперборейским. Говорят, что после его смерти многие из них все‑таки спаслись в землях Гипербореи. Здесь в общинах они нашли своих близких. Гипербореям были известны многие изречения Пифагора. «Сам сказал» — так говорили об учителе его ученики, и это вошло в язык гипербореев–русов. «Сам сказал» — так говорят и о князе, и о главе дома…
Скифы также считали Пифагора своим и возбужденно, с горящими глазами, говорили о нем. Слишком много времени прошло с тех пор: что Аполлон Гиперборейский, что Пифагор… Но все, что он проповедовал, кажется, давным–давно стало подлинно славянским, русским.
186
187