Вот и теперь Нафан с радостью смотрел на княгиню и видел в ее глазах разум и покой, которых так недоставало в обыденной жизни.
— Княгиня, когда я беседую с тобой, я всегда вспоминаю учение наших мудрецов, что славяне — это ханаанцы… — сказал раввин.
— Да, я слышала об этом, — рассмеялась Ольга.
— Ханаанцы, спасаясь бегством от вторгшегося в Палестину полководца Иисуса Навина, бежали на север и поселились здесь, — продолжал раввин. — Славяне — это и есть ханаанцы, и славянский язык принадлежит к ханаанскому.
— Значит, вы, евреи, вытеснили нас из Палестины, а теперь пришли и сюда? — спросила Ольга лукаво. Теперь засмеялся раввин.
Когда Ольга встречалась с Нафаном, то они получали удовольствие от беседы друг с другом. В Киеве было немного собеседников, равных обоим. Разве что предсказатель и звездочет Аноза, уже несколько лет живший при дворе княгини.
— Ну, теперь это ваши земли, и мы только в гостях у вас. Но связь меж нами существует давняя, — пошутил раввин.
«Хорошо, что Акил положил в очаг веточку можжевельника, какой приятный дух от него», — подумала Ольга.
И раввин, будто угадав ее мысли, сказал тотчас:
— Какой дружеский огонь горит в вашем очаге!
— Как хорошо вы уже изучили наши обычаи, — сказала Ольга ласково.
Ведь раввин проговорил славянское приветствие дому. Но про себя княгиня отметила, что Нафан как будто услышал ее мысли. «Да, это умный и могущественный человек», — подумала Ольга.
— На чем же основываются ваши мудрецы, думая, что славяне — это ханаанцы? — спросила Ольга, поправив обручья [20]на запястье, стягивавший широкий рукав.
— Совпадений, княгиня, слишком много, чтобы можно было от них умному человеку уйти. В Палестине стоят города Медева и Дивон, а ведь это понятно каждому славянину — мед и диво. На севере от Киева стоит город Муром — в Палестине озеро Мером. И река Кедрон впадает в Мертвое море.
Раввин замолчал, а Ольга про себя удивилась, зачем он так подробно рассказывает о том, что, может быть, ей как славянке знать не надлежало.
И опять раввин будто услышал ее. Его голубые глаза внезапно потемнели:
— Княгиня, я сам хочу все это понять.
Нафан повернулся к огню и вновь смотрел на Ольгу:
— Ваша гора Хорив…
— А что такое наша гора Хорив?
Ольга умела заставить говорившего досказать все до конца.
«Зачем он говорит о том, что так далеко от нас?» — подумала Княгиня, но виду не подала.
— Хорив — брат Кия и Щека и сестры их Лыбеди, основавших наш город. Так говорят Полянские предания, а поляне — давние жители этих мест. Может быть, они и есть ваши ханаанцы и вы будете с нами бороться? — пошутила Ольга.
— Не смейтесь, княгиня, — улыбнулся раввин. — Но Хорив — дорогое имя для каждого еврея.
Ольга не понимала, к чему клонит Нафан, обычно такой сдержанный.
— На горе Хорив на Синае наш Бог явил Моисею, нашему пророку и учителю еврейского народа, свой Закон. Там же, на горе Хорив, скрывался и другой пророк иудеев — Илия. Не очень далеко от синайской горы Хорив находится и песчаная пустыня, по которой ходили евреи сорок лет после исхода из Египта. И я, княгиня, не понимаю, как может быть две горы Хорив и что это должно означать и для вас и для нас.
Ольга посмотрела в очаг, где раскаленные угли березового полена светились алым цветом.
— Но это, княгиня, еще не все. — Нафан как‑то отстранение взглянул на княгиню, и она подумала, как мало мы знаем о том, что думают другие, и вдруг ощутила свою беспомощность перед тайной силой неведомых знаний, которые могут опрокинуть жизнь.
— Зачем мне все это? — ощутила неясную тоску Ольга.
А раввин продолжал:
— У вас на севере есть замечательное озеро Нево [21], где стоят русские города. И ты там бывала не раз, и твой супруг и твой свекор пришли с этих берегов.
Ольга хотела сделать какой‑то жест, но потом передумала.
— А для нас Ново — гора, откуда Господь показал Моисею землю обетованную… — продолжал Нафан.
Раввин взглянул на Ольгу: «Все христиане читают Библию». Он чуть прикрыл веки и сказал нараспев:
— И взошел Моисей с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана… — Он что‑то пробормотал про себя и продолжал: — …даже до самого западного моря и полуденную страну и равнину долины Иерихона, город Пальм, до Сигора. И сказал ему Господь: «Вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: «Семени твоему дам ее»; Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь».
И умер там Моисей, раб Господень, в земле Моавитской, по слову Господню против Беф–Фегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня.
Ольгу не убаюкивали увлекательные легенды — ведь у каждого народа они свои. Она не очень вникала в слова Нафана, но видела, что он сам увлечен тем, что говорит.
«Часто то, что кажется очень далеко, на самом деле к тебе ближе всего, но ты об этом не подозреваешь…» — вспомнила она слова предсказателя, которого в Киеве считали мудрецом–звездочетом .
— Ведь мы должны обсудить с раввином посланца в Хазарию… А он об этом молчит. — Ольга увидела, что в очаге только дубовое полено еще горит, и вспомнила:
— Не зря вечный огонь Перуну складывают только из дубовых плах…
Она услышала голос Нафана:
— А твои города Римы и Гай — это тоже названия городов в Палестине. Только там не Римы, а Риммон. И город Скифополь стоял в Палестине, а ведь скифы [22]— ваши предки.
Ольга улыбнулась: почти что деды…
— Да–да, — быстро говорил Нафан, — только вы беспечны к своему прошлому, а мы, евреи, больше жизни им дорожим.
Только после этих слов Ольга догадалась, как связана нынешняя беседа с гонцом в Хазарию. «Он меня готовит, старается, чтобы я поняла», — отметила княгиня про себя.
— Ханаанцы поклонялись богине Астрате, а ты знаешь, княгиня, что ее святилище — самое древнее в Киеве, — сказал раввин. Ольга недовольно поморщилась: она думала, что об этом мало кто знает. Но винить некого. Кто сболтнул? Ветер с Днепра? Ковыль в степи? Дуб в дубраве? И опять вспомнились слова Анозы: «Если знают двое, значит знают все».
Бесшумно чуть приоткрылась дверь, и показалась голова.
Догадался, что дрова догорают. Просчитался Акил, а вернее — не ждал, что будет столь долгая беседа.
Она подняла руку, и Акил скрылся.
— Когда народ Израиля захватил по слову Господа, Бога нашего, с его помощью своих врагов, то был пророк Валаам, сын Беоров. И царь Моавитский пошел войною на Израиль и призвал Валаама, чтобы он проклял их. Но Господь Израиля заставил Валаама благословить сынов Израилевых, чтобы на них не было проклятия прорицателя, а потом предал его смерти от их рук. А остров в озере Нево называется Валаамом…
Ольга в изумлении подняла брови: она знала остров и бывала на нем и видела древние святилища. Там есть такие, что не показывают даже князьям и жрецам.
— Вы удивили меня, достопочтимый Нафан, своими учеными речами, — сказала княгиня. — Я была на этом острове не раз и знаю, что там скрыто много тайн.
— Мы, евреи, ничем так не заняты, как своим прошлым. &го прошлое роднит нас друг с другом. Мы рады найти родственную душу, своего соплеменника пусть и в самой далекой стране, княгиня, — сказал Нафан устало.
Казалось, что какой‑то внутренний огонь погас в нем, как в очаге, где все еще светились горячие уголья.
— Я знаю, княгиня, что среди разных святилищ есть на Валааме теперь и христианский храм, вернее сказать, монастырь, как в Византии. Это произошло после путешествия апостола Андрея по славянской земле. Он побывал тогда на озере Нево и Валааме. Валаам, когда его призвал царь моавитян, жил на берегах Евфрата, в Месопотамии, в его верховьях, и слава его как волхва–пророка гремела по всей Сирии и Палестине. Но не понял он, что идет на гибель, собираясь проклясть израильский народ. По дороге даже его ослица бессловесная заговорила, чтобы свернул он с пути гибели, но не помогло увещевание и животного. Валаам благословил Израиль, но не простил Господь и его намерения.
21
Ладожское озеро во времена княгини Ольги называлось Нево. Так же его называл и летописец Нестор.
22