— Ах, Порсенна, не могу я слушать все эти сказки… У меня — Марина и Малуша… — Княгиня Ольга не успела докончить, как Порсенна ее прервал:
— Я знаю, что Малуша тяжела…
— Но откуда ты это знаешь? — вскричала княгиня.
Порсенна посмотрел на нее недоумевающими глазами:
— Это всем рассказал гадатель, звездочет Аноза–Фарид… Он выскочил из своей башни и носился по двору с криком: «В Киеве родится великий, огромный святой князь! Он будет как Александр Македонский…» Я сам слышал эти вопли. Вот только не знаю, кричал ли он, что матерью его будет Малуша… Может быть, кричал, когда я не слышал… Так ему сказали звезды… Родилась какая‑то звезда, вот он и выскочил…
Княгиня Ольга будто опомнилась — все встало на свои места, и она перевела дух. Страх как‑то медленно, но уходил.
Она вдруг услышала тяжелое дыхание Порсенны и произнесла ласково:
— Ты не сказал еще мне того, из‑за чего пришел в столь ранний час…
— Да, не сказал, — как эхо повторил старик. Он заметно устал, и пот выступил на лбу, может быть, от горячего питья или напряжения.
Порсенна смотрел на княгиню Ольгу, и она смотрела на него.
— Отошли Малушу из Киева, — наконец сказал он.
— Я и сама так думаю, — ответила княгиня Ольга как о деле, давно решенном. — Не знаю только, согласится ли сама Малуша. .
— Согласится, она ведь разумная, — выдохнул как‑то шелестяще Порсенна. — Но с ней нужно послать хорошую охрану…
Княгиня Ольга вопросительно взглянула на него, и он кивнул.
Порсенна непривычно оглянулся на дверь и заговорил тише:
— Помнишь ли ты, княгинюшка, как сюда прибыл много лет назад древлянский князь Мал со своей супругой на сносях?.. Он выглядел тогда озабоченным, будто что‑то искал и не нашел… А княгиня Малова родила тогда девочку… И обе чуть не умерли… Едва спасли… С трудом добрались они назад… Я хотел сказать князю Святославу, кого искал и не нашел древлянский князь Мал…
Порсенна замолчал. Княгиня Ольга не перебивала это молчание.
Наконец он будто очнулся:
— Князь Мал искал воеводу Свенельда, который потом пришел в Древлянское княжество с князем Игорем и помог его гибели… Святослав уже зрелый воин, и Свенельд рядом с ним… Я не хочу, чтобы и Святослав погиб, как его отец… Я пришел предупредить Святослава, но он не стал меня слушать, решил, что эти мои подозрения ни на чем не основаны… Он меня не обижал, он всего лишь от меня отмахнулся… Он не поверил мне… Он сказал, что нелепо было бы князю Малу ехать в Киевское княжество искать воеводу Свенельда, когда тот мог сам прибыть к Малу… И все‑таки я знаю, это так… Мы поспорили с князем Святославом, я просил его не доверять Свенельду… Он даже чуть рассердился на меня… Сказал, что воевода проверен во многих битвах и никогда его не подвел… Я сказал, что можно быть верным тридцать раз, а в тридцать первый раз предать… Святослав совсем разгневался, и я понял, что все бесполезно… Потом он рассмеялся, сказал, что хорошо помнит, как погиб Ахиллес, и этого с ним не случится… Но хуже этого…
Порсенна взглянул на княгиню Ольгу своими выцветшими глазами, и она увидела в них слезы.
— Ты так глубоко переживаешь это, Порсенна? — спросила княгиня Ольга.
— Да, — ответил он. — Когда вышли мы со Святославом, то во дворе я увидел Свенельда и понял, что он все слышал, что я говорил князю Святославу о нем… Не знаю, как, но слышал, слышал. Я по нему увидел, что он все слышал… Он смотрел мимо меня… И я понял, что мне не суждено добраться до земли моих предков…
— Что ты! Что ты, Порсенна! — вскричала княгиня Ольга. — Ты устал и нездоров, и тебе все мерещится, как нянька наша говорит… Она даст тебе охранительных трав на дорогу, и ты спокойно доберешься…
— Нет, княгинюшка, скорее всего мне суждена случайная смерть в дороге…
— Тогда не езди, — воскликнула княгиня Ольга. —
— Нет, не могу, нужно попытаться добраться… Но я потому решил тебя тревожить глупым рассказом моим… Если я умру в дороге, значит, Свенельд испугался моих предостережений князю Святославу, и ты постарайся сделать все, чтобы воевода больше не ходил бы с ним в походы…
— Ты же знаешь, что Святослав неукротим в своих решениях… Если он в чем‑то уверен, его нельзя ни свернуть, ни остановить…
— И все же постарайся… Смерть князя Игоря до сих пор не разгадана, и Свенельд там играл важную роль, совсем не ту, что он потом выставлял… Он предал князя Игоря… Я хочу, чтобы ты это знала… Я хочу, чтобы, если я не вернусь, ты это не забыла… И еще одна важная тайна… Я открыл князю Святославу то единственное число в году, когда он может захватить хазарскую крепость БЕЛАЯ ВЕЖА и этим начать покорение Хазарии… Он теперь не отступится от этого… Но важно ему победить… БЕЛАЯ ВЕЖА — ключ к Хазарии…
— Ты что же, побывал в царстве времени? — нашлась княгиня Ольга, чтобы отвлечь старика от тяжелых предчувствий.
И он ответил медленно и торжественно:
— Да, да, да… Слушай и запомни, тебе тоже нужно непременно это знать — вдруг Свенельд начнет отговаривать Святослава от этого числа? БЕЛУЮ ВЕЖУ Можно захватить только в шестой день зареня [218], как в этот день был взят войсками римского императора Тита Иерусалим [219]… Хазария — наследница Иудеи и числа говорят только так… И только в этот день Святослав возьмет БЕЛУЮ ВЕЖУ…
Порсенна закрыл глаза, и по его морщинистой щеке скатилась слеза.
Княгиня тронула старика за рукав. Глубокая нежность к нему наполнила ее душу: «Вот уйдет он…»
Старик вскочил на ноги проворно, как юноша:
— Я должен идти… Меня ждут…
Ольга подошла быстро к своему ларю, подняла крышку И вынула кожаную калиту [220]с гривнами. Она обняла Порсенну.
— Прощай, княгинюшка! — только и мог вымолвить старик. Она тоже была в слезах..
— О Русь! Этот спасительный для всех народов МОСТ между Европой и Азией! Может быть, мне удастся пересечь его с юга на север… — пробормотал этруск.
— Какой еще мост, Порсенна? — едва выговорила княгиня Ольга.
— Русь, в прошлом Скифия — это великий мост между Европой и Азией. Это понимал персидский царь Дарий, когда шел завоевывать Скифию, чтобы выйти и к Азии и Европе одновременно… Тот, кто захватит мост, будет владеть миром… Русь — Мост Мира… Поэтому сколько будет она существовать, столько и будут за нее драться… Отравлять колодцы, реки, убивать воинов — стражу… Ссорить между собой князей и воевод… Захватывать ваших древних богов и объявлять их никудышными… Не буду, не буду, княгинюшка… Знаю, что Русь обречена на христианство… Уж если Святослав…
— Что Святослав? Не понимаю, о чем ты говоришь, — еле слышно сказала княгиня Ольга.
Старик махнул рукой:
— Он тебе потом скажет — придумал, вывез из Болгарии какое‑то новое христианство — не то, которое у тебя… Спрашивал меня, не слышал ли я о нем…
— Ах, Порсенна, как не вовремя ты собрался уезжать… Сил моих на всех нет… Голова кругом идет… Марина совсем пошла колесом, будто на Ивана Купалу или Красную горку с горы огненным пламенем катится…
— Марина очень опасна для жизни, — сказал просто старик.
Иногда он находил самые, обыденные слова для, казалось бы, запутаннейших событий…
— И что же делать? — спросила княгиня Ольга.
— Ты ничего не в силах с ней сделать, она во власти лишь своего супруга — князя Святослава, — мудро заметил Порсенна и продолжал: — Нелегко тебе… Страна великая, большая, народов много… Но все на мосту… То из Европы идут, то из Азии тащатся… Вот сокрушит князь Святослав Хазарию, откроет дорогу из степей, которую сейчас хазары прикрывают. Торговле вашей они мешают — это правда… Византия с ними всегда заигрывает, вот и крепость БЕЛАЯ ВЕЖА выстроили… Мост, Мост — Русь… Все стремятся к этой переправе… Одолели гунны Мост–Русь и дошли сразу до края Европы… Но все ваши богатства — там, на севере… Север берегите…
— Неизвестно, что беречь — то ли внуков, то ли север, — шутливо проворчала княгиня Ольга. Она рада была, что Порсенна повеселел. — А ты князю Святославу говорил про мост? — спросила она лукаво.
218
6/19 августа — сакральное славянское число, день ЯБЛОЧНОГО ТОРЖЕСТВА, после принятия христианства — Преображение Господне.