Создание русской церковной организации, основанной на оттоновском принципе, привело бы, во-первых, к резкому усилению киевской правительницы. Христианское духовенство стало бы нести на себе не только идеологическую нагрузку, но и превратилось бы в военную опору княгини. Во-вторых, был бы установлен более жесткий и действенный контроль над областями, подвергшимися христианизации. И в-третьих, вся создаваемая христианская церковная организация оказалась бы в полной зависимости от Ольги.
Отрывочные сообщения источников повествуют, что в первой половине X в. к Оттону I прибыла обычная миссия «мира и дружбы» для установления между государствами мирных отношений, которые предполагали регулярный обмен посольствами, свободный пропуск купцов. Летопись сообщает: «В лето воплощения Господня (959 г.)…послы Елены, царицы ругов, которая при Романе, императоре Константинопольском, крестилась в Константинополе, приходили притворно, как впоследствии оказалось, с просьбой к императору поставить епископа и пресвитеров их народу». Аналогичную запись мы находим и в Гильдесгеймской хронике: «Пришли к королю Оттону послы народа Русь и просили его прислать им одного из своих епископов, который показал бы им путь истины».
В ходе этих переговоров, возможно, у Оттона I возникла мысль об использовании представившейся возможности для попытки внедрить свою церковную организацию на Руси, и он мог выдвинуть предложение о направлении в Киев своей церковной миссии и получить согласие русских послов. Оттон охотно откликнулся на просьбу киевской княгини, названной в документах «королевой» Еленой. Уже в 960 г. епископ бременский Адальдаг высвятил на Русь монаха из Майнцского монастыря Св. Альбана – Либуция, но новоназначенный иерарх неожиданно умер в марте 961 г., не успев даже выехать к месту назначения. Источники сообщают: «…Либуций, в предшествующем году задержанный некоторыми обстоятельствами, скончался 15 марта; преемником ему для отправления к ругам был назначен Адальберт из братии Св. Максимина (г. Трир), – назначен по интригам и навету архиепископа Вильгельма, хотя он ни в чем против него не погрешил и наилучшим образом был предан ему. Благочестивейший император снабдил Адальберта, со свойственной для него щедростью, всем необходимым, с честью отправил…» Направление католического миссионера на Русь было использовано Оттоном I для того, чтобы превратить его в полноправного представителя немецкой церкви и учредителя церковной организации на Руси.
Ольга, возможно, предоставила миссионерам в держание какую-то область, поскольку Адальберт, прибывший на Русь в 961 г., сразу рьяно принялся за свои дела. А дел было много. Духовенство получило право собирать с населения дани и налоги, проводить христианизацию населения, осуществлять судебные функции на подвластной территории. Адальберт, возможно, кроме церковных дел, старался вмешаться в политические вопросы. Его деятельность вызвала негодование народа, и Адальберт вместе со своими священниками были изгнаны из Киева и пределов Руси. Под 962 г. иностранный источник сообщает: «…Адальберт, посвященный в епископы для ругов, не сумев преуспеть ни в чем, для чего он был послан, и видя свой труд тщетным, вернулся назад.
На обратном пути некоторые из его спутников были убиты, и сам он с большим трудом едва спасся, и, прибыв к императору, был принят им с любовью. Архиепископ Вильгельм как бы в вознаграждение за такое неприятное, по его вине устроенное путешествие обласкал его как брат брата и оказал ему поддержку всеми зависящими от него средствами». Печальные последствия этой эпопеи дали основания обвинять «королеву Руси» в коварстве и обмане; даже гибель нескольких спутников Адальберта приписана ее умыслу, хотя, как справедливо заметил историк В. Т. Пашуто, это было обычное для средневековья дорожное происшествие, к которому киевская администрация не имела никакого отношения.