В ряде исследований утверждается, что официальное принятие христианства Киевской Русью могло произойти значительно раньше 988 г. Эту акцию могла осуществить Ольга, ставшая после смерти Игоря полновластной хозяйкой киевского престола. В течение длительного периода своего правления Ольга, будучи убежденной христианкой, немало сделавшей для распространения новой религии в среде киевской знати, располагала, казалось бы, полной возможностью осуществить религиозную реформу. Но почему же в таком случае княгиня, решительность и властолюбие которой отмечены в целом ряде документом, не сделала этого? Почему она, вернувшись из Константинополя с крестом и новым именем, «яко истинная ученица Христова и единоревнительница апостолов», завещавшая похоронить себя по православному обряду, не смогла опереться на тех последователей христианской веры, которых было уже немало в среде дружинников, бояр, феодальной знати? Очевидно, в первую очередь потому, что массовое сознание в тот период еще не было готово к этому. Социальные чувства, убеждения, взгляды, способы передачи социальной информации, духовная жизнь различных социальных слоев, групп и классов еще не достигли того состояния, когда дальнейшее сохранение прежних идеологических установок становится невозможным.
Ольга и Святослав, вероятно, понимали, насколько сложна и непредсказуема задача введения новой религии, с какими трудностями придется столкнуться в процессе решения этой задачи. Неясны были и последствия подобной реформы. Если Ольга после принятия христианства «требища бесовски сокруша», то Святослав разгромил первые христианские общины, разрушил построенные храмы, публично демонстрировал свое отрицательное отношение к византийской религии. Но столь разный подход к оценке и прежнего культа, и христианских верований определялся не личными симпатиями и антипатиями великокняжеской верхушки, не особенностями характера Ольги и Святослава. В различии оценок просматривались сложность и противоречивость общественного сознания, отражавшего все многообразие непрерывно возникающих проблем в период ломки прежних общественных отношений и утверждения новых. Борьба Святослава с проникающим на Русь византийским христианством была борьбой не за сохранение родоплеменных отношений, не против новой социальной и политической организации общественной жизни, идеологическим обоснованием которой и являлась новая религия, а, скорее, отражением его внешнеполитической ориентации, в которой решающее значение имела проблема обеспечения возможной независимости Киевского государства – в первую очередь от Константинополя. Надо полагать, Святослав, как крупный политический деятель и одаренный дипломат, отвергал христианство не потому, что считал, будто «вера христианска уродство есть», а потому, что к этому времени еще не созрели необходимые условия.
Плоды деятельности великой княгини Ольги по установлению порядка в государстве, распространению христианской религии, несмотря на антихристианский террор Святослава, не пропали даром. Пройдет всего два десятилетия, и ее внук Владимир Великий, по примеру отца, только теперь в отношении язычников, начнет повсеместно внедрять ту религию, которая стала смыслом жизни его бабки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства на Руси. – К., 1989.
2. Вернадский Г. В. Начертание русской истории. – М., 2002.
3. Восточная Европа в древности и средневековье. – М., 1978.
4. Златоструй. Древняя Русь X–XIII веков. – М., 1990.
5. История Киева. Древний и средневековый Киев: В 3-х томах. – Т. 1 / Под редакцией А. И. Артеменко. – К, 1982.
6. История русской литературы X–XVII веков / Под ред. Д. С. Лихачева. – М., 1980.